Кинжал мюрида

Борисовский Борис

– Ладно, давай. – Тот взял флягу и вылил в ведро, с висящим рядом ковшом. Арестанты по одному потянулись к воде. Один, самый старый, попив воду, передал ковш товарищу и, что – то спросил меня на Кумыкском языке.

– Он спрашивает, откуда у тебя, этот кинжал и кольцо. – Перевёл Беня.

– Какое его дело?

– Он говорит что, это вещи мюридов имама. Их надо вернуть, в них камни из короны Надиршаха.

– Скажи, я их в море нашёл, там корабль затонувший был. Так что возвращать не кому.

Беня перевёл мои слова старику, тот внимательно выслушал его. И стал говорить, показывая рукой в сторону гор.

Выслушав старика, Беня перевёл мне его слова:

– Камни нужно вернуть короне. Он говорит, что возвращать нужно не людям, хозяева не они, а корона.

– Закончили хабар 28 . – Солдат протянул Серьге пустую флягу. – Проваливайте! Не дай Бог, комендант увидит, батоги 29 мне точно прилипнут. Давай, давай хлопцы, не злите меня.

28

Хабар – разговор.

29

Батоги – плети.

– Откуда ты так, по-ихнему умеешь? – Спросил я у Бени, когда мы отошли от пленных.

– Ну, ты даёшь, я же здесь родился, да и отца часто в лавке подменяю. Русский и Кумыкский лучше идиша знаю, за что от отца, частенько получаю. Он тоже интересный, с кем я здесь, на идише говорить буду. Таты вон, вроде тоже, евреи, но они здесь, редко бывают, да и говор у них совсем другой, на идиш не похож. – Беня шмыгнул своим большим носом. – А когда бывают, то тоже на Кумыкскомили на Русском общаются. Да старик ещё одну вещь сказал, только я не понял к чему. – Беня остановился на полном ходу, и снова шмыгнув носом, передал мне слова пленного: – Сказал, если хочешь вернуться, надо вернуть. Два раза повторил эту фразу. О чём это он?

– Побежали к Каримуле. – Сказал я, срываясь с места.

Возле дома Каримулы, наблюдалось оживленное движение. Десятка два осёдланных лошадей, стояли привязанными к деревьям, возле домов. В прохладном дворе,Анжикалинского муллы собралось, почти всё не занятое мужское население города. Те же, кто был занят, спешили закончить дела и, подойти проводить Каримулу в горы.

– Салам Алейкум–сказали мы, с Серьгой проходя во внутренний дворик. Беня с нами не пошёл. Его по пути поймал отец и заставил сидеть в лавке.

– Ва Алейкум Салам, – нам навстречу, вышел, как – то сразу повзрослевший, Мага. Одет он был как на праздник. Новая черкеска, папаха и ичиги сидели на нём как влитые, подчёркивая молодость и силу джигита. Что – то сказав нам, он махнул рукой, приглашая идти за ним. Серьга перевёл его слова:

– Каримула скоро выйдет, он там со стариками в доме, напутствия с наставлениями выслушивает. Уже больше часа, скоро закончат. Кушать сядем. Женщины уже накрывают.

– Слушай Мага, что у вас за кровник такой появился? – Поинтересовался я.

Выслушав Серьгу, который перевёл ему мой вопрос, Мага ответил:

– Не кровник, а кровники. Сколько я себя помню, они всегда, были. – Ответил Мага.– Лет двадцать назад, андийцы спустились к нам с гор, коней воровать. По-тихому, у них не получилось, завязалась перестрелка. В этой перестрелке, был убит, старший брат, нашего отца. Кто конкретно его убил, понятно не было и, кровниками стали все участники набега. Сейчас, они уже все мертвы, остался один. Хасар. Каримуле выпала честь, закончить эту кровную месть. Жалко, что я младший. Был бы я старший, тогда это дело было бы поручено мне

– Не торопись, а то, успеешь. – Сказал, выходя из дома,одетый по походному Каримула. – Салам пацаны. Спасибо, что проводить пришли.

– Я с тобой иду. – Сказал я.

– Куда?– Каримула удивлённо посмотрел на меня.

– В горы.

– Это ещё, зачем?

– Надо.

– Ты точно решил? – Всё ещё думая, что я шучу, спросил он.

– Точнее не куда. Обоз, когда выходит? – Спросил я. Увидев, что я серьёзен, он осмотрел меня с ног до головы. Как бы решая, стоит ли брать меня с собой. И видимо, приняв решение сказал:

– На рассвете.

– Значит, встретимся на рассвете.

***

Утром Отец Серьги и Ксюши, растолкав нас и попрощавшись со мной, ушёл на рейд. А мать Татьяна Дмитриевна, накормив нас завтраком, сунула мне в руку котомку и сказала:

– Наклони-ка голову. – Когда я сделал то, что она просила, она со словами: – Это старшего моего, Ванечки, детский крестик, у него давно другой, а я этот сохранила. Негоже в поход, без креста идти. – Повесила мне на шею распятие. – Он тебе поможет и сбережёт. Ну, давайте, что ли присядем. Мы присели на струганную лавочку под виноградником.

– Береги тебя господь,– перекрестив меня, сказала она. – Ребята тебя проводят, а я не пойду. На обратном пути, не забудь зайти.

– Обязательно зайду. Спасибо вам за всё. – Поблагодарил я добрую женщину.

Ксюша, Серьга и я подошли к будке городового, немного раньше, чем планировали. А вот обоз уже был собран.Ожидали только командиров, собравшихся на совещание в армейской палатке. Почти все арбы были загружены боеприпасами, и мешками с мукой. Вокруг телег, гарцевало, пару десятков конных, в одном из которых, я узнал Каримулу. Вороной конь под ним, казалось, понимал, какая миссия возложена на его хозяина и, вёл себя подобающе моменту. Стоял смирно и смотрел вдаль. Каримула соскочил с коня и, отдалповодья, провожавшему его брату, пошёл к нам. Аташка, вышедший из толпы Таркинских, вместе с ним подошёл к нам и, что-то спросил на кумыкском, показывая на мои босые ноги. Серьга ему ответил, и тот, сорвавшись с места, убежал, прихрамывая на перевязанную ногу, в сторону своего аула.

– Салам пацаны. – Сказал Каримула.– Ксюша можно тебя на пару слов?

– Конечно.– Ответила ему девушка. Отойдя на несколько шагов они, остановились лицом к лицу. О чём они говорили ни кто, не слышал. Да и врядли, их разговор, был предназначен для посторонних ушей.

– Ты, что ли с Каримулой в горы собрался? – Спросил меня бородатый дядька в кавказской папахе и ружьём, на коленях, смерив меня пристальным взглядом. Он сидел с поводьями в руках, на предпоследней арбе и, дружелюбно смотрел в мою сторону. Морщинки, идущие от глаз лучиками, предавали его лицу, вид весёлого человека.