Кинжал в постели
Шрифт:
Все будто бы обыденно, но курить-то столько зачем!
Алика промерзла до костей, вернулась в дом, вскипятила чайник. Заварила крепкого чаю и минут десять грела руки об огненную чашку. Ей нужно было срочно предупредить Боголюбова. А как, если телефон у него отключен?! И чего это он вдруг взялся отключать телефон, когда отправляется на встречу с этой проституткой? Неужели он все-таки переспал с ней? Она не стала спрашивать в прошлый раз, когда он задержался. Он не рассказал. И Алика забыла.
Но сегодня…
Сегодня
Господи, где же он?!
Она с тихим бешенством отшвырнула телефон. Он запрыгал по столу, докатился до края и свалился на пол с глухим стуком. Теперь может и не работать, подумала она рассеянно.
И пусть! Ей все равно никто не звонит. Вернее, не звонил до сегодняшнего полудня. Боголюбов обычно от нее звонков ждал, сам не навязывался. А сегодня вот позвонил следователь, тот, который посадил его и который начинал вести дело о гибели ее мужа. Потом следователя поменяли. Воскобойников вежливо представился и напросился на встречу.
– С целью? – удивленно воскликнула Алика. – Что-то новое по делу?
– По которому? – осторожно спросил он.
– По делу гибели моего мужа!
– Нет, к сожалению, нет. У меня к вам вопросы другого характера.
И, приехав, Олег Иванович вдруг прямо с порога начал живо интересоваться Боголюбовым:
– А где он?
– А когда вы его видели в последний раз?
– Вы не можете сказать, где он провел вечер позавчерашнего дня и следующую за ним ночь?
– Что вы можете сказать о нем как о человеке?
Алика сильно растерялась. И минут десять потрясенно моргала, рассматривая Воскобойникова. Он ничуть не изменился с того дня, как говорил с ней после похорон Леши. Так же высок, грузноват, неприятен. И так же беспардонен в своем желании докопаться до сути. Тогда он точно так же бомбардировал ее вопросами. Невзирая на ее скорбь.
– Простите, – выдохнула Алика, когда Воскобойников соизволил заткнуться. – А с какой стати вы задаете мне все эти вопросы?!
– Ах да! Совсем забыл сказать, что я все, все, все знаю! – Не разуваясь, он прошел в ее гостиную, прошелся по ковру, наследив, и сел за стол, принявшись тут же барабанить пальцами по столешнице.
Отвратительный тип! И что, интересно, он все, все, все знает?!
– А знаю я, милая Алика, что вы намеренно хлопотали за моего бывшего подследственного – гражданина Боголюбова.
– Хлопотала? – Она нервно рассмеялась. – В каком смысле?
– В том, чтобы его выпустили раньше срока на два года.
– И зачем мне это?
Она старалась
– Уж не знаю, для каких таких целей он вам понадобился. Но!..
Он на мгновение прервал барабанную дробь, выбиваемую длинными крепкими пальцами по ее столу, поднял указательный правый перст к абажуру.
– Но могу догадываться, уважаемая гражданка Гладьева.
– Я теперь Верещагина, – поправила она его мимоходом.
Уселась напротив него за стол, ясно давая понять. что никаких хлопот с чаем или кофе не будет.
– Пусть так, – не стал он спорить. И уставился на нее неприятным взглядом неприятных глаз. – Но думаю, вызволили вы Боголюбова для того, чтобы он помог вам найти убийцу вашего мужа. А рассудили следующим образом: раз полиция не чешется, пускай этим делом займется тот, кто уже однажды этим занимался. И у кого это получилось. Так ведь?
Алика промолчала. Воскобойников почти угадал.
– Только хочу вам сказать, что вы совершили серьезную ошибку, Алика.
Она оставила и эту реплику без комментариев. Хотя Воскобойников ждал.
– Во-первых, вместо того чтобы помогать вам разбираться с вашим делом, Боголюбов затеял свое. И затеяв его, попал в жуткий переплет. А во-вторых… Признаюсь вам честно, что меня до сих пор гложут сомнения…
– Какого рода? – поторопила его Алика, пауза, устроенная Воскобойниковым, затянулась.
– А того ли человека убил Боголюбов? – Он привстал, потянулся к ней через стол, обдав чесночным запахом изо рта. – А вот что он снова убил, сомневаться уже не приходится, уважаемая гражданка Верещагина.
– Что-о-о??? – Она тоже вскочила с места и тоже наклонилась через стол, и они теперь почти касались лбами друг друга. – Что вы сказали?!
– Хочу сказать, что ваш Сереженька влип теперь по полной. Теперь у него нет смягчающих дело обстоятельств. И вам надо серьезно подумать. Прежде чем скрывать информацию о нем: а того ли человека вы защищаете? И не станете ли соучастницей? Итак, начнем все сначала! Когда вы видели его в последний раз, гражданка Верещагина?!
И она размякла, растеклась, как растаявшее мороженое. И начала говорить.
– В последний раз видела вчера утром… Позавчера? Да, видела. Работали над списками подозреваемых. – Она не стала отрицать, что Воскобойников попал в самую точку. – Потом ему кто-то позвонил, он еще очень удивился.
– Кто позвонил, во сколько? – Олег Иванович строчил в своем блокноте, как стенографист – быстро, ловко.
– Кто – не знаю. Имен он не называл. А вот во сколько?.. Где-то около шести вечера. Может, чуть позже. Можете установить время, телефон ему покупала я, сим-карту тоже подключала я.