Кинжал всевластия
Шрифт:
– Запомни этот день, мой мальчик! Этот день навсегда изменит твою судьбу! Отныне ты можешь считать себя личным другом рейхсфюрера СС. Больше того – тебе будет доверена важная и почетная миссия…
Йоганн вытянулся, не сводя глаз с рейхсфюрера и внимательно ловя каждое его слово. Сейчас, в этом кабинете, решалась его судьба! Йоганн всегда знал, что его ждет великое, славное будущее, – и вот сейчас его мечты превращаются в явь!
Гиммлер замолчал, развернулся, подошел к своему столу и выдвинул его верхний ящик. Он что-то достал оттуда, выпрямился и снова шагнул к Йоганну.
Молодой эсэсовец не верил своим глазам: рейхсфюрер держал в руках кинжал королей-священников, тот самый кинжал,
– Возьми эту священную реликвию, мой мальчик! – значительно, торжественно звенящим голосом проговорил рейхсфюрер. – Возьми этот кинжал и береги его как зеницу ока!
– Но я… я недостоин такой чести! – ответил Йоганн, заметно побледнев.
– Если не ты, честный сын немецкого народа, то кто же тогда достоин?
– Но вы, рейхсфюрер… вы используете этот кинжал в священных ритуалах ордена!
– Не беспокойся, мой мальчик! – Гиммлер доверительно понизил голос. – Скажу тебе как своему другу: в ритуалах я использую точную копию кинжала, которую изготовил для меня опытный мастер. Подлинный же кинжал королей-священников я хранил в своем личном сейфе, теперь же я вручаю его тебе…
– Но почему?
– Потому, что ты показал себя достойным этой высокой миссии. И еще потому, что таким образом осуществляется предсказание. Мой дорогой друг, Карл Мария Виллигут, астролог и ясновидящий, предсказал несколько недель назад, что на меня совершат покушение. Он предсказал также, что я буду спасен благодаря смелости и решимости молодого солдата, и именно этому солдату, моему спасителю, следует вверить судьбы Рейха…
– Судьбы Рейха? – переспросил потрясенный Йоганн.
– Именно! Ни для кого не секрет, что судьбы Рейха решаются сейчас на Восточном фронте. И именно туда отправишься ты, мой мальчик, с этим священным кинжалом. Этой реликвии в твоих руках суждено сыграть великую роль в борьбе сил Востока и Запада!
– Но я… но я не понимаю…
– Тебе, мой мальчик, и не надо понимать! – оборвал рейхсфюрер молодого офицера. – Понимание, логика – это удел низших рас! Жалкие слуги реальности, они во всем полагаются только на свой ничтожный разум, на мелкий, будничный расчет. Истинный ариец должен не понимать, не высчитывать – он должен чувствовать сердцем! Он должен верить и действовать, прислушиваясь к голосу своей крови! Кровь и Почва – вот две истинные реальности, вот две великие силы, которые ведут нас от победы к победе! Сейчас на Восточном фронте сошлись в великом противостоянии силы Востока и Запада, и в их смертельной битве решатся судьбы мира! Слышал ли ты о предании, связанном с замком Вевельсбург, где мы сейчас находимся?
Йоганн, растерянно внимавший мистическим откровениям рейхсфюрера, нашел в себе силы только отрицательно покачать головой. Гиммлер не обратил внимания на такое вопиющее нарушение устава. Он продолжил:
– Примерно пятьсот лет назад некий пастух пас стадо в окрестностях этого замка. Внезапно его охватил странный, непреодолимый сон…
Рейхсфюрер торжественно повысил голос, чтобы выделить дальнейшее:
– И в этом сне пастух увидел, как под стенами замка сошлись в последнем единоборстве армии Востока и Запада. Они сражались день и ночь, истощая свои силы и теряя бойцов, но ни одна сторона не могла взять верх в кровавой битве. И тогда из ворот замка выехал отряд могучих рыцарей в черных доспехах – стража Вевельсбурга. Во главе отряда мчался суровый рыцарь с мертвой головой на шлеме, в руке он держал священное красно-черно-белое знамя. Черные рыцари ударили во фланг армии Востока, и это решило исход боя и вместе с тем решило судьбы мира… В разгар битвы рыцарь-знаменосец был ранен вражеским копьем, он покачнулся и едва не уронил знамя, но его подхватил молодой оруженосец… Так вот, мальчик мой, сегодня древнее пророчество осуществляется. На наших глазах идет великая битва, и исход ее решается здесь, в Вевельсбурге! Рыцари в черных доспехах – это мы, члены Черного ордена СС, знаменосец с мертвой головой на шлеме – я, рейхсфюрер, а оруженосец, которому предстоит подхватить знамя, – это ты, мой мальчик!
Йоганн слушал рейхсфюрера, и перед его внутренним взором вставали величественные картины. Вот он со знаменем в руках скачет впереди отряда черных рыцарей. Вот он водружает это знамя над поверженным городом врага…
Чего греха таить, еще вчера он строил вполне практичные планы, он надеялся, что вступление в отряды СС даст толчок его карьере, поможет подняться по служебной лестнице, добиться хорошего места при штабе армии… Почтение окружающих, зависть сверстников, восхищенные взгляды девушек – все это рисовалось перед его внутренним взором. Но сейчас нарисованная рейхсфюрером величественная картина показала, сколь жалкими и бессмысленными были его недавние расчеты. Великая миссия, стоящая перед ним, куда важнее и достойнее любой, самой блестящей карьеры! Пусть даже на этом пути его ждет смерть – это будет славная, геройская смерть, и его имя будет золотыми буквами начертано на скрижалях истории!
– Я готов, мой рейхсфюрер! – воскликнул Йоганн звенящим от волнения голосом и вытянулся, щелкнув каблуками.
– Я знал, что могу положиться на тебя, мой мальчик! – проговорил Гиммлер тихо и вложил в руки молодого офицера священный кинжал Адлер-Велиготов.
Неподалеку от замка Вевельсбург на лесной дороге стоял черный автомобиль «Хорьх» с забрызганными грязью номерами. За рулем его сидел элегантный мужчина лет сорока с красивым бледным лицом. Завсегдатаи берлинских салонов узнали бы в нем Вернера Раушенбаха, загадочного человека, знающего всех и все в столице, принадлежащего к одной из самых старинных семей Германии. Несомненно, завсегдатаи берлинских салонов были бы весьма удивлены, увидев Раушенбаха в этом далеком от столицы месте. Впрочем, как могут оказаться здесь, в древнем тевтонском лесу, в самом сердце Северной Вестфалии, завсегдатаи берлинских салонов?
Вернер Раушенбах снова взглянул на часы, и озабоченное выражение на его лице сменилось выражением мрачной решимости. В ту же минуту кусты возле дороги раздвинулись, и на дорогу вышел высокий человек в забрызганном грязью черном мундире.
– Почему вы здесь?! – воскликнул Раушенбах, выбравшись из машины и бросившись навстречу эсэсовцу. – Это опасно! И где Герд? Условленное время давно прошло…
– Герд схвачен! – проговорил эсэсовец, отдышавшись. – Все пропало. Он напал на Гиммлера, как было условлено, в момент посвящения, но не успел убить его: ему помешал другой молодой офицер… Герд схвачен, сейчас он в подземелье замка. Под пыткой он все выложит, так что вам нужно немедленно уезжать. К вечеру все дороги будут перекрыты, за вами пошлют погоню…
– Какая жалость… – проговорил Раушенбах таким тоном, как будто речь шла не о жизни и смерти, а о неудачной ставке на скачках. – Очень печально, милый Фолькер, что наш план провалился. Это был прекрасный план! Если бы Герду удалось убить рейхсфюрера, этого жалкого лавочника, сумевшего добиться такого поразительного влияния в Рейхе, если бы в вызванной этим убийством суматохе ему, с вашей помощью, разумеется, удалось бы завладеть священным кинжалом, судьба страны пошла бы по-другому. Мы, подлинные аристократы, вернули бы по праву принадлежащее нам влияние… возглавили бы страну, как в старые времена…
– Наш план изначально был обречен на неудачу… – с горечью ответил Фолькер. – Сегодня, уже после неудачного покушения, я узнал, что во время ритуала Гиммлер использовал не подлинный кинжал Адлер-Велиготов, а его копию…
– Вот как? – Раушенбах еще больше помрачнел. – А где же в таком случае настоящий кинжал королей-священников?
– Рейхсфюрер хранил подлинный кинжал в своем личном сейфе, а сегодня он передал его тому молодому офицеру, новому члену СС, который спас его от Герда.