Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.6
Шрифт:
Он пригласил ее погулять по набережной. Правда, испросив на это разрешение миссис Уиттли.
– Еще чего не хватало! – делано возмутилась Регина. – А если кто-нибудь увидит, что вы гуляете с прислугой? И напишет вашим родителям?
– Мои родители ответят, – откликнулся Стюарт, – что гордятся мною, потому что все люди равны перед Богом.
– Уж не папист ли вы, лейтенант?
– Да, я католик, миссис Уиттли, но эти проблемы, к счастью, давно улажены в моем отечестве.
– Гуляйте, гуляйте, я пошутила, – смилостивилась Регина.
Они пошли по берегу вверх по реке, подальше
С утра Стюарт был на «Дредноуте», виделся там со штурманом Фредро. Он сказал тому, что Дороти нашлась, и, видно, Алекс не смог скрыть своей радости, чем вызвал укол ревности в сердце Стюарта, который, впрочем, был настолько самоуверен, что уколы не мешали ему с добродушием относиться к неудачливым соперникам. А все его соперники обязательно попадали в число неудачников.
– Почему моя госпожа радуется тому, что решено судить капитана Фицпатрика и других офицеров? – спросила Дороти.
– Ты хочешь искреннего ответа или дипломатического? – спросил лейтенант.
Они уселись на низкой каменной ограде, окружавшей монастырь. Голый мальчишка подошел к ним и смотрел, разинув рот, на иноземцев. Потом подбежала его мать и, извинившись по-бирмански, унесла малыша. Стюарт рассмеялся.
– Я хочу, чтобы вы рассказали мне всю правду, – попросила Дороти.
– А ты не побежишь с ней к своей госпоже?
– Нет, – просто ответила Дороти.
– Таким глазам нельзя отказать, – вздохнул Стюарт. Впрочем, ему и самому хотелось поделиться с девушкой, которая ему нравилась, основной сплетней Рангуна.
Стюарт не отказал себе в удовольствии дотронуться до обнаженной по локоть руки Дороти и, зная, что она не станет сейчас возражать, рассказал:
– Все просто. Потому что все в жизни просто. Нами правят деньги и страсть к власти. Представь себе картину: фактор Ост-Индской компании, и притом сын самого мистера Уиттли, с помощью своего папы решает прирезать к территории нашей империи еще одно или два графства. Очень мило. Но эта операция тайная и внушительная. Я думаю, что на нее угрохали чуть ли не половину всех компанейских доходов за последние годы. И надо же: славное, отлично вооруженное судно «Глория», которое везло всю артиллерию и на борту которого находилась сама миссис Уиттли, попадает в плен к какому-то пирату! Операция летит ко всем чертям, никаких графств не получается. Завтра в Лондоне начнут разбираться, кто прав, а кто виноват. На совете директоров получит взбучку сам сэр Уиттли, а его сын, вернее всего, лишится поста фактора в Рангуне. Его карьера бесславно завершится, и ему останется лишь разводить цветочки в семейном имении. А какой это удар по его славной супруге! Она-то намеревалась стать губернаторшей и даже ехала специально за этим… И вот – ничего!
Стюарт потешно развел руками и надул щеки, изображая птицу. Помахал крылышками и продолжал:
– К тому же среди офицеров «Глории» ходят слухи, что госпожа Уиттли, столп морали, купила себе свободу, то есть убежала с пиратского корабля, не бесплатно… Было так?
– Не знаю, – быстро ответила Дороти.
–
– И тогда им стал капитан Фицпатрик…
– Капитан Фицпатрик, его помощник, оба штурмана, а также начальник артиллерии – всего пять офицеров, которые вели себя трусливо, плохо организовали оборону и отдали лучший корабль Компании в руки презренного врага.
– Но ведь это неправда!
– Тебе ли, о служанка, судить об этой трагедии! – патетическим тоном воскликнул лейтенант. И тут же продолжил: – На руку Регине и ее мужу сыграло то, что на «Глории» угодил в плен полковник Блекберри, начальник службы безопасности Компании и старший по чину офицер на «Глории». Он тоже боится скандала и разжалования. Поэтому с самого начала он объединился с семейкой Уиттли. Понимаешь?
– Может даже, он все придумал?
– Не исключено. В любом случае завтра состоится военный суд над пятью офицерами, и я заранее могу тебе сказать, что вердикт суда будет суров. Возможно, с первым же кораблем они, разжалованные и приговоренные к тюремному заключению, будут отправлены в Англию… Если Уиттли и Блекберри не придумают способа, как расправиться с опасными свидетелями здесь.
– Но это же ужасно!
– И подло.
– Но пускай они спросят меня. Я расскажу всю правду.
– А вот этого никто от тебя не ждет. Как только ты откроешь свой красивый ротик, то его закроют палкой или пулей.
– Не говорите так, мистер Стюарт!
– Если тебе не сказать правды, ты и в самом деле решишься вылезти на суде, где все предопределено заранее.
– А кто будет их судить?
– Фактор Уиттли будет председателем суда, а членами его станут высшие офицеры: полковник Блекберри и коммодор Стоун, капитан «Дредноута».
– Но как же Блекберри…
– Он не боевой офицер, и никто не требовал от него, чтобы он организовывал оборону «Глории».
– Но что-то надо делать!
– К сожалению, я могу дать тебе только один совет: молчи и еще раз молчи! Лишь в этом твое спасение. Своему штурману ты не поможешь. Я знаю, о чем говорю.
– Но я не могу все так оставить!
– Тогда выходи за меня замуж, мы с тобой выкрадем твоего Алекса и купим ему проезд на какой-нибудь китайской джонке до Кейптауна.
– А без замужества его выкрасть нельзя?
– Почему же нельзя? – смилостивился лейтенант. – Только потом ты все равно должна будешь выйти за меня замуж.
– Спасибо, – рассмеялась Дороти, – вы польстили бедной девушке. А теперь проводите меня обратно в факторию, а то уже темнеет и тут могут оказаться бандиты.
– Тем лучше, – заявил игривый лейтенант. – Вы сможете испытать, каков я на деле.
Они не спеша прошли берегом до фактории. Солнце уже село, и начало быстро темнеть, хотя западная половина неба еще пылала разноцветными облаками, лиловеющими ближе к горизонту, а река, сохранявшая цвет зенита, казалась огненной полосой между синей землей и лиловыми облаками. «Дредноут» был нарисован черным пером на фоне реки, и каждая мачта, рея, сплетение вант выделялись четко и ясно.