Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Петр отпустил их, а сам, поговорив с тарканом об урожае и новых рабах, тронул коня и поехал вниз. Свита последовала за ним. Кавхан ехал и думал об увиденном и неувиденном. Увидел он неприступную, в хорошем состоянии крепость, но уносил с собой ощущение, что его обманули, что таркан вовсе не испытывает уважения к послам князя, а увиливает, как уж.

И теперь, слушая шум бури, кавхан старался проникнуть в мысли таркана. По всему было видно, что этот человек не желает им добра. Во время прошлого бунта он принял у себя часть войск Ирдиша-Илии, которые были выделены в резерв, и благодаря этому вошел в доверие к Борису-Михаилу. Но тогда и не могло быть иначе. Таркан очень хитер, он понимал, что бунт будет подавлен, так как у князя большое войско... У кавхана Петра было тонкое чутье на такие вещи. Он встречался в Риме с папой, сталкивался в Константинополе с византийским лукавством, встречал и провожал немецких послов, которые перед своим прибытием распускали слух о своей непобедимости в дипломатической игре, а теперь вот таркан, укрепившись на высокой скале, пытается перехитрить его. Кавхан уехал из Овечской крепости, прикинувшись довольным тем, что видел и слышал, но он заметил и хорошо запомнил лукавое подмигивание таркана своим людям, торжествующую усмешку, спрятанную под нависшими усами, и непочтительность, прикрываемую патиной фальшивой любезности. Этого ему было достаточно, чтобы понять, кто стоял

против него — друг или затаившийся враг князя.

Мелкая морось посыпалась на камни, а вслед за нею, тяжелые, как расплавленный свинец, стали бить крупные капли дождя, раздался страшный удар грома, и по небу покатился грохот, будто застучали колеса на спуске.

И вдруг все прошло: облака, серебристое сияние, ветерок и такая напряженная тишина, что кавхан сам себе не поверил. Он отстранился от утеса и поднял голову. Рассеянное воинство облаков панически бежало, лишь одна черная тучка, как отставшая овца, старалась догнать громадное стадо. И кто знает почему, но кавхану показалось, что она оглядывается и — ха-ха! — сейчас заплачет. И она заплакала. Слезы заструились синеватыми прядями, повисшими между небом и землей. Солнце весело взглянуло на эти слезы, и засняла чудная радуга.

— Божьи дела! — вздохнул кавхан и по привычке перекрестился. Эта привычка осталась со времен поездок в Рим и Константинополь, где он крестился направо и налево, чтобы угодить слугам божьим... Опершись ногой о камень, Петр ловко вскочил в седло. Гнедой конь цокнул копытом по мокрой дороге и уверенно пошел вперед. Поле сейчас пахло свежестью, мокрой пылью и мокрой соломой. Сквозь густую листву деревьев доносились птичьи голоса, где-то в ущелье кукушка упорно отсчитывала годы. Кавхан остановил коня и похлопал себя по груди и карманам — чтоб не ослабевало здоровье и не уменьшалось богатство. То же самое сделали и его спутники. Старые приметы сохранялись, и, наверное, они никогда не исчезнут, несмотря на новую веру, новых богов: Отец, Сын и Святой дух... Кавхан Петр не утруждал себя копанием в церковных догмах. Основы новой религии он знал, остальное — для попов и епископов. Кавхана интересуют государственные дела. Большой бедой для Болгарии будет, если оружие окажется не в порядке, если воины утратят боевой дух, если опять наберут силу семейные кланы в ущерб остальным людям. Ныне, когда болгары и славяне равны, всякая несправедливость сразу станет оружием против единства страны. И все же старые роды не могут отказаться от вековых традиций, они продолжают поддерживать и выгораживать своих. Только женитьбы разрывали эти крепкие связи — сыновья отчуждались от отцов, создавались новые порядки, и лишь самые древние поселения времен Аспаруха все еще не воспринимали нового. Веру они признали, в церковь ходили, но никто не мог проникнуть в их семейный круг. Многое приходило извне в эти поселения, но ничто не выпускалось оттуда. Люди в шутку называли их «капанцами»: подобно большим волчьим капканам, сжали они свои железные зубы и не расставались ни с чем старым, придерживались дедовских порядков. Лишь в этих поселениях сыновья не женились на славянках. Все браки заключались внутри рода. Если капанская девушка «выскакивала» за чужака — парня из другого села, даже не за славянина, — смерть неизменно приходила к молодоженам самыми различными таинственными путями. Капанцы жили замкнуто, за высокими плетнями, и огненные стрелы женихов все еще продолжали взлетать над высоким терновником, извещая об их любовных волнениях.

Кавхан не знал, что можно сделать, чтобы перебороть этих капанцев. Расселить? Назначить у них старостами славян? Но в общем-то они не создавали хлопот. У них были попы, которые всюду нахваливали их примерную набожность. И все-таки капанцы были искрой, которая тлела под грудой пепла, придет день — из нее может возгореться пожар. Кавхана и злило, и восхищало их упорство. Сам болгарин, он не мог отбросить все болгарское. Кровь влекла его к своим, но если он хочет быть справедливым ко всему населению страны, надо приглушать голос крови. Справедливость и пристрастие несовместимы... Иногда, вернувшись из далекой поездки, он ловил себя на мысли, которая заставляла его оглянуться вокруг. Ну ладно, государства воюют друг с другом, потому что люди принадлежат к разным народам, но почему церкви, поклоняющиеся одному богу, не могут поделить божье стадо и непрестанно борются между собой? Может, и тут все дело во власти: кому владеть душами людскими? Государственная власть чем-то похожа на яблоко: если не будет червей, которые ее подтачивают и подгрызают, она потеряет смысл и люди поймут, что можно жить и без нее... К сожалению, черви все еще есть, и власть укрепляет себя, непрестанно напоминает людям, что существует ради их блага. Такова государственная власть, но церковная? Зачем двум божьим служителям, римскому папе и константинопольскому патриарху, воевать меж собой? Разве человек на том свете предстанет не перед одним судией? Какой же смысл тогда разрываться между одним и другим наместником бога на земле? Однако это все, такое огромное, не для его ума. Пусть этим занимаются в Риме и Константинополе. Его работа — рядом с князем, и никому не удастся вклиниться между ними и подорвать их доверие друг к другу...

Солнце достигло зенита и палило немилосердно. Только что прошел дождь, и едва заметная дымка струилась над стерней. Приятно, усыпляюще пахло мокрой соломой. Через поле, задрав хвост, бежала корова, преследуемая слепнями, а следом, размахивая палкой, мчался во весь дух босой пастушок. И кавхану вспомнилось детство... Отец, Иоанн Иртхитуин, не баловал их. С малых лет учил трудиться. Сколько отметин от острой стерни у него на ногах! Кавхан невольно потрогал шрам на голове от первой поездки верхом. Отец посадил его на коня — и держись как хочешь. И он долго держался, пока на пути не попалась речушка — та, за болотом. Конь поскользнулся, и Петр перелетел через него. Отец нашел его окровавленного, с раной на голове. Лечили по старому обычаю, завернув в бараньи шкуры, и сразу после выздоровления снова посадили на коня. Он должен был раз и навсегда преодолеть страх и запомнить, что половина его жизни пройдет верхом на коне. Слава богу, родители все делали правильно. Кавхан Петр благодарен им. На коне он чувствует себя как в широком и удобном кресле. Во время ханских праздников все выходят полюбоваться его ловкой джигитовкой. На скаку он поднимает с земли шапку зубами, свесившись, стреляет из лука между ногами коня и попадает в движущуюся цель. Хорошо закалил его отец, но одного не может Петр понять — отношения отца к Сондоке. Брат не желал привязываться ни к земле, ни к коням, и отец не настаивал, позволил ему расти, как он хочет. Брат так и рос. Ему нравились веселые песни, приятные беседы за столом. В отличие от Сондоке сыновья его выросли трудолюбивыми и упорными. Все унаследовали добродетели рода, даже дети от второго брака, со славянкой, и те ничем, кроме светлых полос, не отличались от остальных. Дочь Сондоке, Богомила, свела с ума всех молодых мужчин в Плиске, и хорошо, что по княжеской воле ее выдали за сына Строймира, Иначе не обошлось бы без большой крови. У нее была пепельно-русая коса до пят и ясные синие очи на смуглом лице. Как две звезды, сияли они под черными

ресницами и кружили головы молодым людям. Каждое хоро заканчивалось ссорой — кому танцевать с ней. Кавхан немножко боялся за сына Строймира, многие были без ума от нее, и это не сулило ему ничего хорошего. А так парень был добрым и спокойным, как отец. Но столько доброты не полагается мужчине, потому что некоторые приравнивают ее к глупости. Даже князь, когда однажды речь зашла о Клонимире, сказал:

— Повезло дочери Сондоке, попался ей добрый муж. Иной раз, глядя на него и слушая его, думаешь: как это получилось, что столько доброты собралось в одном человеке? Он такой добрый, что даже глупеет от доброты...

Если бы жив был отец кавхана, Иоанн Иртхитуин, он улыбнулся бы сдержанно и сказал бы:

— Ты прав, государь!

И он сказал бы так, ничуть не лицемеря, потому что князь наилучшим образом выразил его мысли. Еще на свадьбе, приглядываясь к молодоженам, старик заметил:

— Вот слушаю я жениха, радуюсь, и кажется мне, что такая доброта не для нашей Богомилы. Обведет она его вокруг пальца и будет пускать пыль в глаза, скрывая свои прегрешения. При таком добром муже женщине трудно не согрешить...

Петр тогда засмеялся, поняв слова отца как эхо его неутихающей ненависти к сербам с тех пор, как они разбили его войско в горных ущельях, но со временем увидел, что Богомила действительно стала в доме полновластной хозяйкой, а муж — ее доброй, улыбчивой тенью. Красота жены ослепила его. А Богомилу нет еще и двадцати лет... Зачем, однако, под этим палящим солнцем копаюсь я в жизни племянницы? У меня ведь и своих забот хватает. У нее есть муж, пусть он и думает о ней. И все-таки не дай бог, чтобы когда-нибудь пришлось судить Богомилу по новым законам. Такая красота не для одного мужчины...

Кавхан хлестнул коня, и свита помчалась вслед за ним.

7

Борис-Михаил жил в нетерпеливом ожидании беглецов, о которых ему сообщил гонец белградского таркана Радислава. Мефодий умер в Моравии, но бог не забыл о болгарском государстве. Он посылал ему самых славных учеников святых братьев: Климента, Ангелария и Наума. Борис поручил Доксу приготовить жилье для дорогих гостей и помалкивать об их прибытии. Не к чему создавать шум и излишние осложнения с византийскими священниками. Они уже достаточно раздражены приездом в Плиску Константина и Марко. Слух о них распространился в столице, и люди упорно старались понять, над чем эти двое так усердно работают под заботливым присмотром княжеского брата... Докс все так же по-доброму улыбался и отпускал меткие шутки. Число «Доксовых детей», бродивших по дорогам, все росло. Они собирали не только знания о целебных травах и водах, не только мудрые наречения, но стали своего рода ушами и глазами княжеского брата. Докс узнавал вести раньше Бориса. Бродяги были быстрее самого быстрого гонца. Заметив их у крепостных ворот и услышав от них имя Докса, стража впускала их без досмотра... Согласно старым законам Крума, никто в государстве не вмел права отказать в пище голодным и нищим. Однако те же законы предусматривали жестокие наказания для разных обманщиков, воров и убийц, и поэтому нищие старались соблюдать все предписания. Они входили через большие каменные ворота, точно кроткие божьи коровки, насквозь пропыленные и загадочные, и их тяжелые дорожные палки глухо стучали по каменным плитам. Прежде чем отправиться к Доксу, они останавливались у чешмы, чтобы умыться, привести в порядок бороды и мысли. До них уже дошел запах дыма от сожженных в Моравии книг, и они были первыми Вестниками несчастья. Они знали и о трех землетрясениях, которыми бог покарал эту страну. Им был известен путь трех учеников Мефодия, о выходе которых на берег Дуная уже знали в Плиске. Просветителей ждали здесь в сопровождении людей белградского таркана...

Синим и бездонным было небо, а горы — умиротворенными и великими. Хлеба звенели золотом о своей зрелости, и все навевало покой и радость. Где-то вдали пели жницы, и песни их, отражаясь от небесной синевы, слетали, как изнуренные птицы, на теплую грудь земли, чтобы свить свои гнезда и породить новую радостную надежду. Климент слушал эти песни и все еще не мог поверить в избавление. Долго плыли они втроем по быстрому Дунаю на утлом плоту, прежде чем их увидели люди белградского таркана, предоставившие им кров и пищу. И пока ожидали дальнейших распоряжений, они обдумывали все, что с ними произошло, и набирались сил для новых свершений. Слава богу, злоключения осталась позади, и в будущем виделись только хорошие дни. И теперь путники шли навстречу этим дням, как жаждущий — к прозрачному роднику, как замерзающий — на свет далекого огонька и как голодный — к гостеприимному очагу, где его ждет теплый хлеб и ласковая рука милосердия. Трое исстрадавшихся учеников святых братьев не спрашивали, куда их ведут, не задавали вопросов, уклончивые ответы на которые могли бы растревожить их сердца. Они доверились людям князя, и каждый из них по-своему представлял себе землю, по которой они ехали и где нашли доброе слово и приют. Климент, глядя на эту равнину, блистающую золотом зрелых хлебов, невольно вспомнил о книге рода, написанной отцом. По площади Велеграда ветер, наверно, уже развеял щепотку черного пепла, в который она превратилась. Но книга продолжает жить в его памяти, неизгладимая и неистребимая, как его жизнь. И если когда-нибудь он найдет время для себя, то попытается восстановить ее со всеми истинами и несовершенствами, красотами и слабостями, изложенными рукой одаренного человека, хотя и не знакомого с большой наукой письма. Отец покинул людей, чтобы осмыслить свое место на грешной земле, и его рука оставила такой след:

«Все люди одним и тем же путем приходят на свет божий, без одеяний и отличий, которые они получают со временем. Иногда случается так, что глупец поучает умного, слепой ведет зрячего, а самый большой нечестивец учит честного честности. Почему? И я, многогрешный, покинул кров себе подобных, чтобы уйти в горы и стать судьей самому себе. Ошибся ли я? День за днем задаю я себе этот вопрос и все ищу на него ответ, ибо и по сей день я не нашел его ни в златопечатном слове пророков, ни в мудрых книгах святых отцов. Я стою на вершине горы и смотрю вниз и, возможно, вижу лучше многих других, у которых нет крыльев, чтобы возвыситься над своей грешной, влачащейся в земной пыли судьбой. Я понимаю, что чего-то не хватает людям, чтобы быть добрыми и справедливыми… потому что тот, кто имеет много, жаждет еще больше, а кто не имеет, хочет не умереть в нищете, так почему же у него ничего нет? Чем он хуже других, имущих уже от рождения? Не чрезмерно ли я, многогрешный, возвышаю свою мысль, содержащую укоры и вопросы, непосильные нам, бескрылым тварям?.. Я стою на вершине горы и смотрю вниз, где люди пожирают друг друга во имя своей правды, ибо каждый думает, что только он прав. Но что такое правда? Разве можно ее, как вола, запрячь в телегу, везущую одного человека? Ведь те, кто следует за телегой, не защищены от пыльного облака, поднимаемого колесами. Боже, господин над людьми, не дай душе смертного твоего разорваться от искусительных вопросов! Смилуйся над грешником и открой мне глаза на истину! Я пошел искать ее, ради нее покинул свой род, отказался от почестей, от друзей и врагов, я двинулся в путь за видением своей молодости, которое было дано мне вместе с любовью и верой и которое возвысило меня до этой вершины, откуда я смотрю на мир и вопрошаю...»

Поделиться:
Популярные книги

На границе тучи ходят хмуро...

Кулаков Алексей Иванович
1. Александр Агренев
Фантастика:
альтернативная история
9.28
рейтинг книги
На границе тучи ходят хмуро...

Энфис. Книга 1

Кронос Александр
1. Эрра
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.70
рейтинг книги
Энфис. Книга 1

Я – Орк. Том 4

Лисицин Евгений
4. Я — Орк
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 4

Совок-8

Агарев Вадим
8. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Совок-8

Я снова не князь! Книга XVII

Дрейк Сириус
17. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я снова не князь! Книга XVII

Жена со скидкой, или Случайный брак

Ардова Алиса
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.15
рейтинг книги
Жена со скидкой, или Случайный брак

Адепт: Обучение. Каникулы [СИ]

Бубела Олег Николаевич
6. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.15
рейтинг книги
Адепт: Обучение. Каникулы [СИ]

Огненный князь 6

Машуков Тимур
6. Багряный восход
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 6

Как я строил магическую империю 2

Зубов Константин
2. Как я строил магическую империю
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю 2

Цеховик. Книга 1. Отрицание

Ромов Дмитрий
1. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.75
рейтинг книги
Цеховик. Книга 1. Отрицание

Безымянный раб

Зыков Виталий Валерьевич
1. Дорога домой
Фантастика:
фэнтези
9.31
рейтинг книги
Безымянный раб

Матабар. II

Клеванский Кирилл Сергеевич
2. Матабар
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Матабар. II

Виконт. Книга 2. Обретение силы

Юллем Евгений
2. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
7.10
рейтинг книги
Виконт. Книга 2. Обретение силы

Первый пользователь. Книга 3

Сластин Артем
3. Первый пользователь
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Первый пользователь. Книга 3