Кирклендские услады
Шрифт:
– У вас доброе сердце, – сказала я.
– В моих мотивах больше эгоизма, чем вы думаете. Эти люди интересуют меня с медицинской точки зрения, к тому же они нуждаются во мне, а это так приятно – знать, что ты нужен.
– Пусть так, это не умаляет ваших заслуг. Повсюду только и говорят о вашей доброте, о том, что для каждого больного вы находите не только время, но и ласковое слово.
– Ха! – Он неожиданно рассмеялся, белые зубы ослепительно сверкнули на смуглом лице. – Я сам многим обязан людской доброте. Доверю вам один секрет. Сорок лет назад
– Могу себе представить.
– Я мог бы стать нищим, просить подаяния, дрожа от холода и голода, но судьба уберегла меня от подобной участи. Я рос, мечтая выучиться на врача и лечить больных, но для этого у меня не было средств. К счастью, на моем пути встретился один богатый человек, ставший моим благодетелем. Он дал мне образование и помог осуществить мечту всей моей жизни. Если бы не он, кем бы я сейчас был? Каждый раз, когда я вижу нищего на обочине дороги или преступника за решеткой, я говорю себе: если бы не мой благодетель, я стал бы таким же. Вот почему я делаю для своих пациентов все, что в моих силах Вы меня понимаете?
– Я не знала...
– Теперь вы будете относиться ко мне хуже, потому что я не джентльмен, не так ли?
Я в негодовании повернулась к нему.
– По-моему, вы-то как раз настоящий джентльмен!
– В таком случае, – тихо сказал он, – могу я попросить вас об одолжении?
– Разумеется.
– Берегите себя. Будьте очень осторожны.
Я сидела за чашкой чая с Агарью Редверз, слушая ее рассказы о детстве в Забавах и о том, как она верховодила братом и сестрой, и вдруг ощутила, что стены комнаты надвигаются на меня и душат. В глазах потемнело.
Очнулась я на диване, кто-то подносил мне к носу флакон с нюхательными солями.
– Что… случилось? – спросила я.
– Все в порядке, дорогая, – раздался властный голос Агари, – ты упала в обморок.
– В обморок? Я... но...
– Не нервничай, это вполне нормально в твоем положении. Лежи спокойно. Я послала за Джесси Данквейт. Она очень опытна в этих делах.
Я попыталась приподняться, однако сильные морщинистые руки, сверкавшие бриллиантами и гранатами, удержали меня на месте.
– Мне кажется, дорогая, тебя утомила дальняя прогулка. Тебе уже нельзя так много ходить пешком. В следующий раз я пришлю за тобой коляску.
Миссис Редверз сидела в кресле возле дивана.
– Помню, я тоже падала в обморок, когда ожидала ребенка. Ужасное ощущение, правда? Но ко всем этим маленьким неудобствам постепенно привыкаешь. Хочешь чего-нибудь выпить, дорогая? На мой взгляд, глоточек бренди тебе не повредит. Но лучше подождем до прихода Джесси Данквейт.
Не прошло и четверти часа, как в комнату вошла Джесси Данквейт. На вид ей было лет сорок с небольшим; румяное лицо привлекало своим добродушным выражением; черная шляпка была отделана нитками черного янтаря, которые забавно покачивались при каждом движении, и завязана под подбородком черными лентами; габардиновая накидка также была украшена гагатом, под накидкой обнаружились черное платье и сверкающий белизной крахмальный фартук.
Джесси была акушеркой, жившей в поместье Келли Грейндж, и, поскольку Агарь правила своими землями, как королева, акушерка вела себя так, словно была ее подданной. Впоследствии я узнала, что, когда у роженицы не было денег заплатить акушерке, Агарь рассчитывалась с ней сама. Джесси также выполняла обязанности медсестры и сиделки, ибо получила разностороннюю медицинскую подготовку.
Она со знанием дела ощупала меня, задала несколько вопросов и пришла к заключению, что мое состояние не внушает опасений и что обморок – вещь вполне естественная на этом сроке беременности. Она посоветовала мне выпить чашку горячего сладкого чая и не волноваться.
После ухода акушерки Агарь немедленно распорядилась принести чай и, пока я пила его, сказала:
– Советую тебе пригласить Джесси, когда придет время рожать, – она лучшая акушерка в округе. Если бы она принимала Саймона, моя невестка была бы жива по сей день.
Я сказала, что последую ее совету, поскольку до сих пор не сделала никаких приготовлений.
– Значит, решено, – объявила Агарь, – скажу Джесси, чтобы она была наготове. Я могу прислать ее в Забавы за неделю до срока – пусть будет рядом с тобой на всякий случай.
Похоже, она взяла заботу обо мне в свои руки, но я не возражала. Перемены в моем теле повлекли за собой и перемены в характере: я лежала на диване и спокойно слушала, как Агарь строит планы на мое будущее.
Джесси еще была в доме, и Агарь снова призвала ее пред свои очи и сообщила, что я намерена воспользоваться ее услугами. Акушерка была заметно польщена.
– Джесси будет регулярно наведываться к тебе в Забавы, и ты должна ее слушаться. А теперь кто-нибудь отвезет тебя домой, ты ляжешь в постель и хорошенько отдохнешь.
Саймон куда-то отлучился, поэтому меня отправили в сопровождении одного из конюхов. Рут удивилась, увидев, что я вернулась в коляске, и я поторопилась объяснить ей, в чем дело.
– Поднимись к себе и приляг, – сказала она. – Обед тебе принесут в комнату.
Я так и поступила. Прибежавшая на звонок Мэри-Джейн принялась хлопотать, устраивая меня поудобнее; по ее словам, с Этти несколько месяцев назад случился точь-в-точь такой же обморок. Я лениво слушала ее болтовню, предвкушая тихий вечер в постели с книгой.
Мэри-Джейн принесла мне обед и, вернувшись за подносом, сообщила, что доктор Смит хочет зайти ко мне. Тщательно застегнув все пуговицы на моей ночной кофте и убедившись, что я выгляжу прилично, она удалилась сообщить доктору, что я готова его принять.
Доктор вошел в комнату в сопровождении Рут и, присев возле кровати, стал подробно расспрашивать меня о моем обмороке.
– Насколько я поняла, беспокоиться не о чем, – заметила я. – Это бывает со всеми. И акушерка так сказала.
– Какая акушерка?