Кирпич на голову
Шрифт:
— Давай поспорим, полагаю, она придет.
— На что спорим?
— На бутылку мартини.
— Договорились. Утешительный приз для моих ребят, тусующихся на могилках. Отбой.
Минут через пять между стволов деревьев и памятников замелькала фигура Романа. Он быстро подошел ко мне.
— Что все это значит?
Я ласково улыбнулась ему и приглашающе кивнула на место рядом. Он остался стоять, заслоняя мне вид на подходные и отходные пути.
— Мы с тобой — две подсадные уточки, если пользоваться терминологией Андрея, — лениво
— Да как ты меня не понимаешь, у меня нет времени сидеть в засаде! — всплеснул руками «женишок». — Я и так потерял сегодня из-за тебя кучу времени и денег.
— Извини, но без тебя никак было не обойтись. Ты привел на хвосте убийцу.
Рома затравленно оглянулся, потом сел рядом, взял из моих пальцев сигарету, затянулся и тихо спросил:
— Ты хочешь сказать, он нас видит, держит на мушке и собирается прикончить?
— Успокойся, дорогой, — я приобняла его за плечи. — Если она метко стреляет, то пуля достанется мне.
— А если нет? — горько вздохнув, поинтересовался Роман. — А почему — она?
— Потому что убийца — это…
Закончить фразу я не успела. Заметив краем глаза, как в кустах за мраморными ангелами что-то мелькнуло, я упала навзничь, увлекая за собой «жениха». В следующую секунду громыхнул выстрел. Над нашими головами просвистела пуля, ударилась в каменный барельеф на стенке саркофага и, срикошетив, попала в ногу Роману. Он громко закричал.
Выстрелов больше не последовало. Я села и обернулась к стонущему мужчине. Штанина его брюк была порвана и быстро пропитывалась кровью. Я быстро разрезала ее и с облегчением убедилась, что пуля оставила лишь глубокую царапину, вырвав из ляжки небольшой кусок мяса. Прижав к ране платок, я обрывком брюк перетянула ногу выше места ранения.
К нам подбежали оперативники.
— Вы поймали ее? — вопрошающе взглянула я на них.
— Вы в порядке? — обратились они в свою очередь к нам.
— Нет! — сварливо ответил Роман. — Разве вы не видите, меня чуть не убили! Вызывайте немедленно «Скорую»! У меня кровотечение и может случиться заражение крови…
Парни смотрели на него с нескрываемым сочувствием.
Я встала и направилась к кустам, из которых прогремел выстрел. Там столкнулась с Мельниковым, он показал мне револьвер.
— Пушечку нашли. Старенькая, наверное, на базаре купленная. Сейчас на рынок полно разного антиквариата выкинули.
— Где она? — я не дала заговорить себе зубы. — Где убийца?
— Ищем. У нас даже свидетель есть, правда, до смерти напуганный.
— Он ее видел?
— Да. Пошли, порасспрашиваем.
Мельников засунул револьвер в целлофановый пакет и повел меня прочь. А я почувствовала вдруг какую-то безмерную усталость, граничащую с отчаянием. Неужели мой план провалился, а ее так и не схватят, и мне снова прятаться, дрожать за
Эти мысли угнетали, но я заставила себя встряхнуться и не падать духом. Пока мы живы, рано сдаваться. Мне противостоит не сверхъестественная сила, а всего лишь изобретательная влюбленная паршивка, которой, как и любому человеку, свойственно ошибаться и промахиваться. А значит, мне надо быть повнимательнее и ни в коем случае не расслабляться. Даже сейчас злоумышленница может быть рядом: залезла в какую-нибудь гробницу и подсматривает за нами. Отличная мысль! Надо будет проверить.
Глава 17
Могил через пять под охраной одного омоновца на скамеечке между двух топольков сидело грязное взъерошенное создание. Одето оно было не по сезону: драный ватник, под ним длинный плащ, из-под которого выглядывали резиновые сапоги. Шею обматывала жуткая на вид тряпка. Волосы — серая пакля — торчали в разные стороны. Лицо измазанное, одутловатое, нос — синяя пористая груша, оба глаза — щелки в фиолетово-багровых веках. А запах!.. На расстоянии ближе метра стоять невозможно. Колоритный бомж!
— Это ваш свидетель? — недоверчиво спросила я у следователя.
— Это наш свидетель! — обиделся он. — Мужик, ты тут все время сидел?
Свидетель утвердительно икнул.
— Ну и?..
— Баба, — прохрипел он, — мимо прошла. Потом как бабахнет…
— Ты видел, куда она после выстрела делась?
— Туда прошмыгнула.
Он махнул рукой в заскорузлой матерчатой перчатке в сторону просвечивающей среди кустов и деревьев ограды кладбища. Мы несколько минут смотрели в этом направлении, затем Андрей сказал:
— Ума не приложу, как ей удалось проскочить мимо Сереги Никифорова! Он вон там затаился, на дубе. Должен был держать под контролем весь видимый участок ограды.
— Отвернулся на мгновение, — предположила я. — И не повезло.
— Мужик, — продолжал допрос Мельников, — как она была одета?
— Обыкновенно. Джинсы, свитер…
Внезапно он замолчал. К нам, прихрамывая и постанывая, приближался Роман.
— Пока «Скорую» дождешься, три раза концы отдашь. Эта стреляла? Фу, какая мерзкая бомжиха!
Мы засмеялись.
— Дед не стрелял, он — свидетель.
— Да? — равнодушно пожал плечами Роман. — А мне послышался женский голос…
Господи, ну какая же я дура! Опять позволила себя провести!
Я быстро подошла к понуро замершему существу и рванула за серые патлы. Они легко отделились от головы, и по ватнику рассыпались светлые пряди настоящих волос.
— Нет! — яростно закричала девица и бросилась на меня.
Я не стала с ней драться — уж очень от нее воняло, — предоставив эту возможность двум омоновцам, бульдогами повисшим на ней.