Кирсанова. Такая работа
Шрифт:
Разумеется, она так не сделала.
– Конечно!
– Вы что, одна его ищете? Только не рассказывайте мне про генералов, которые якобы ходят по квартирам и опрашивают свидетелей.
– Не одна. Мы работаем в разных направлениях, отрабатываем все версии. Опытные сотрудники проверяют более перспективные направления.
– А я, стало быть, неперспективное? – в ее голосе Лена уловила плохо скрываемую надежду.
– Мы просто обязаны проверить все, – лучезарно улыбнулась Лена, захлопнула записную книжку и встала. Вынула из нагрудного кармана визитку и положила на стол.
– Если вдруг что-нибудь вспомните, позвоните. До свидания.
– Всего хорошего.
Хозяйка не вышла проводить гостью, что Лену только устраивало: хотелось наедине задать пару вопросов домработнице.
Не спеша обуваясь, она спросила у нее:
– Соня, скажите, пожалуйста, в каком состоянии Вадим уходил из дому?
Домработница взглянула настороженно.
– В нормальном. Трезвом.
– Может быть, он был взволнован или зол?
Домработница опустила голову и промямлила.
– Да обычный он был.
Ее взгляд, быстрый и настороженный, в сторону закрытой двери в гостиную, не остался незамеченным.
Лена накинула куртку, засунула записную книжку в карман и улыбнулась.
– До свидания!
***
Бильярдный клуб «Абриколь» оказался вполне приятным заведением, с современным интерьером, вежливым охранником и несколькими игровыми залами, из которых доносились вкусные звуки ударов кия по шару, треск разбитых «пирамид» и негромкая речь игроков.
Охранник на вопросы ответить не смог, по одной простой причине: в тот день была не его смена.
– В баре спросите.
– И где у вас бар? – поинтересовалась Лена.
Рука с металлодетектором показала в сторону двустворчатой двери.
За барной стойкой стоял парнишка лет восемнадцати, с модной стрижкой и разрисованными руками. Он протирал бокал, посматривая в телевизионную панель.
Лена села за стойку. Бармен подцепил бокал к подвесному держателю и поинтересовался.
– Слушаю вас. Что желаете?
Едва Лена раскрыла удостоверение, как двери распахнулись и, стуча каблучками, забежала женщина лет сорока пяти: в очках, в белой блузке и черной юбке.
– Мне охрана сказала, что вы из полиции? Приходили же уже. Записи с камер смотрели. Что-то опять случилось? Я администратор, меня зовут Анжела Арнольдовна.
– Хочу задать несколько вопросов вашему бармену. Надеюсь, не возражаете?
Администратор беспомощно развела руками. Лена показала удостоверение бармену.
– Вечером 19 апреля сюда заходил человек…
Она не договорила, потому что тот вдруг нахмурился и швырнул полотенце на стойку.
– Я так и знал! Я же ему деньги вернул, что ему еще надо! Баран!
Анжела Арнольдовна сместила очки на кончик носа.
– О чем ты, Ромочка? – требовательно спросила она.
Бармен умоляюще посмотрел на нее.
– Анжела Арнольдовна, честное слово: бес попутал!
Он наклонился и вытащил трехлитровую банку, до половины наполненную какой-то подозрительной коричневой субстанцией. На боку красовалась затертая этикетка: «Соленья бабушки Лукерьи. Огурчики по-домашнему».
Со стуком поставил на стойку и вздохнул, протяжно и виновато. Подобное покаянное выражение лица Лена видела неоднократно – обычно потом следовало написанное дрожащей рукой и в произвольной форме: «Вину признаю, прошу строго не наказывать…»
– Что это? Анализы? – брезгливо спросила Анжела Арнольдовна.
– Коньяк.
– В трехлитровой банке?! – от ужаса администратор качнулась на каблуках.
– Да, с машины случайно купил, двести рублей за литр, – убитым голосом ответил Ромочка.
– Ромочка! – администратор обескураженно прикрыла ладонью рот. – Как ты мог?!
– Да клиент «тепленький» уже был! Я не думал, что он заметит! – оправдывающимся тоном ответил бармен. Разрисованная рука показала на край барной стойки. – Вон там сидел, весь уже – в сопли! Ну, я ему и налил из баночки! Просто в бутылки разлить не успели!
– Не успели?! Мариночка тоже в этом замешана?!
– Да кто знал, что он шум поднимет?! Я ему вернул деньги и еще французского за свой счет плеснул! А он все равно настучал! Вот и верь после этого в людскую порядочность!
После этой обиженной тирады Ромочка скис. Анжела Арнольдовна метнула в него уничтожающий взгляд и повернулась к Лене, которая не знала, как реагировать: с одной стороны – настоящее правонарушение, которое можно легко переквалифицировать в мошенничество, а с другой – смешно.
– И что ему за это будет? Вы прямо тут арестуете, да? Может, простите? Ромочка – хороший работник. Он просто балбес. И Мариночка хорошая. Только дура.
У Лены от ее трескотни аж голова разболелась. Она выложила фото на стойку и ткнула пальцем.
– Успокойтесь, я здесь по другому делу. Ты видел этого человека?
– То есть, вы не насчет коньяка? – глупо улыбнулся бармен.
– Нет, но не расслабляйся, Ромочка. Я запомнила.
– Ой, ну что вы! Это было в последний раз! Ромочка, это же было в последний раз?! – снова встряла администратор.
– Конечно, – бармен сделал честные глаза. – И в первый.
– Убери это! – шикнула на него Анжела Арнольдовна, показывая на банку. – И кофе товарищу полицейскому за счет заведения! Быстро!
Затем с благодарной улыбкой взглянула на Лену.
– Не буду вам мешать.
Вежливо попрощалась и застучала каблучками в направлении выхода. Ромочка с досадой спрятал банку и придвинул к себе фотографию.
– Он тут сидел.
Синий татуированный палец показал прямо на то место, где сидела Лена.