Кирвалисская ведьма
Шрифт:
Если для других ее наряд был выражением глубокой скорби, то Фернан сразу понял правильно: она прячется. Не хочет чтобы ее видели. Ничего, он тоже под личиной.
Но все же, почему она так тщательно скрывает свой облик? Он настолько непригляден? Похоже на то. Сколько-нибудь привлекательная девушка, даже будучи полной дурой, не станет скрывать свои достоинства. Это аксиома. Вывод напрашивается: императорские осведомители правы, герцогиня Кирвалисская — редкая уродина.
В это время Стефан, вместо того, чтобы вести себя как положено, представиться хозяйке
— Да, такого я не ожидал, сумела же она задрапироваться. Даже фигуру не разглядеть. Одно могу сказать: осанка великолепная.
Фернан ничего подобного не заметил, поэтому спросил:
— Как вы это определили?
— Смотри внимательнее: вот она повернулась что-то сказать жрецу. Видишь, какая линия спины? Просто образцово-показательная.
Маг сердито хмыкнул:
— На линии спины не женятся.
Но Стефана было не сбить.
— Погоди, не все сразу. Что-то хорошее в ней должно быть? Один плюс нашли, будут и другие.
Между тем церемония началась. Жрец призвал всех к молчанию, а сам заговорил. Длилось это, к счастью, недолго, потому что все мерзли на холодном ветру, и божьи служители в том числе. Лучше всего было этой копне, Фернановой невесте: она куталась в шикарную теплую накидку из черных лис. Дорогущую, между прочим. После речи жреца наступил момент прощания, все подходили и клали на гроб свое приношение: цветок или веточку, затем произносили краткую речь, восхваляя покойных, затем обращались к дочери и сестре, чтобы сказать ей слова утешения.
Канцлер по своему статусу был вынужден сделать это первым. Фернан со своего места видел, как тот склонился к рукам, затянутым в черный шелк перчаток, и подумал, что ни за что до нее даже не дотронется.
Девушка кланялась всем, с некоторыми дамами обнималась, но почти ничего не говорила. Не стала она общаться и с магом, когда тот подошел и с трудом выжал из себя:
— Соболезную вашему горю.
Идалия Александра лишь слегка кивнула головой, отчего вздрогнули черные воланы на ее шляпе.
К тому моменту как погребальный обряд завершился, и канцлер и маг продрогли и заиндевели. Поэтому приглашение на поминки прозвучало очень вовремя: еще немного, и всем участникам церемонии грозило воспаление легких. В огромном зале было жарко натоплено, а два пылающих камина друг против друга добавляли все новые и новые порции тепла. Всех знатных столичных гостей и местных графов усадили за стол на возвышении. Фернана поначалу провели за другой стол, но Стефан шепнул пару слов управляющему, и его с поклонами переместили прямо под бок к канцлеру.
Герцогиня вышла, когда все уже расселись. Она сняла меховую накидку и широкополую шляпу, но прикрыла лицо роскошной кармелльской мантильей из черного шелкового кружева, а гладкие перчатки заменила кружевными митенками.
Стефан в очередной раз ткнул Фернана локтем в бок:
— У нее роскошная грудь, обрати внимание. И руки красивой формы, хоть и крупноваты.
Теперь наряд девушки позволял видеть больше и Фернан отметил, что сложена девица не по-дворянски. У нее не только кисти рук крупноваты. Она вообще крепкого телосложения. Статная, сильная. Под шелковыми облегающими рукавами видно, как мышцы двигаются. Грудь и впрямь роскошная, не придерешься. Хоть и прикрыта сейчас слоями чёрных тряпок, но этакую роскошь не скроешь. Бёдра широкие. Детей ей нарожать — раз плюнуть.
По большому счету Фернану всегда нравились именно такие: сильные, здоровые, горячие в любви женщины. Хрупких, изящных аристократок он побаивался, любят они мужчинами вертеть, да и недостаточно выносливы, чтобы получать удовольствие в постели по полной. Но конкретно эта девица, Идалия Александра, его раздражала. Все, что должно было бы понравиться, злило.
Да и вела она себя как-то не так. Вместо того чтобы откинуть мантилью и воздать должное выставленным яствам, она ее только чуть-чуть приподнимала, отправляя в рот крошечные кусочки хлеба, намазанного паштетом, а вина и вовсе не стала пить.
Такое чувство, что она просто выжидала положенное приличиями время, потому что ровно через час поднялась, извинилась и ушла. Канцлер вскочил и бросился за ней. Затем вернулся и расслабленно плюхнулся на свое место.
— Можешь отдыхать, все завтра. А сегодня пьем и едим за помин души этих несчастных, герцога и его беспутного сыночка. И еще: может, я спятил, но тебе с женой повезло гораздо больше, чем мне. Завидую.
После ухода молодой хозяйки поминки пошли своим чередом и скоро превратились, как водится, в развеселую пьянку, о формальном поводе которой после пятой рюмки уже не вспоминают.
Фернан ненавидел такой способ времяпрепровождения, поэтому тоже довольно скоро ушел в отведенные ему покои. Это оказалась небольшая удобная спальня с отдельной ванной комнатой и огромным балконом. Осмотрев предложенное помещение, он саркастически хмыкнул. Балкон был бы преимуществом в летнее время, сейчас оттуда тянуло холодом, который не мог перебить жар из камина. Не очень, по мнению хозяйки, важный гость получил не самую лучшую комнату. Пришлось забыть про ванну, нагреть кровать магией и нырнуть под пуховые одеяла. Вот они были великолепны.
Фернан еще спал, когда в дверь постучался слуга. Он принес теплую воду для умывания и передал просьбу канцлера зайти к нему, как будет готов. Слуга вызвался проводить мага через полчаса.
Фернану и самому было интересно, как разместили второе лицо в государстве. Он поторопился встать и привести себя в порядок. Затем прошествовал за своим провожатым по переходам и лестницам в покои совсем другого толка.
Стефана поместили на втором этаже, в то время как Фернана загнали чуть ли не на четвертый, под крышу. Вместо одной спальни канцлеру предоставили покои из трех комнат: спальни, гостиной и кабинета. Заметно было, что в помещении давно никто не жил, но содержалось оно в отменном порядке. А главное здесь было тепло.