Кислотники

Блинкоу Николас

– А меня похороните на глубине шести футов под тонной бетона.

– Запросто. Вы ведь совсем не дура, не так ли? И не пытайтесь прикидываться, когда мы начнем официальный допрос, иначе, черт возьми, вам туго придется, мисс О'Доннел!

Грин привел Терезу в комнату для свидетелей и оставил одну, сказав, что вернется вместе с напарником, чтобы все было по правилам. Тереза огляделась: в комнате, на тумбе на колесиках, стоял телевизор, а пластиковый стул был не слишком удобным. Когда Грин вернулся, Тереза заметила, что карман его синей куртки оттопыривается, – скорее всего, там лежала кассета.

Первым

начал младший офицер:

– Скажите, мисс О'Доннел, как получилось, что на пленке, снятой службой безопасности клуба «Грэйвити», вы запечатлены стоящей над телом убитого Джона Какстона?

– Думаю, я первой оказалась возле Йена, когда его застрелили.

– Так почему же вы не предложили помощь полиции?

– Я могла стать следующей. Мне просто было страшно.

Инспектор Грин не спускал с нее изучающего взгляда. Разговаривая с его напарником, Тереза чувствовала, что он следит за ней, и знала, что он скоро вступит в игру. И когда это случилось, обратила все свое внимание на него.

– Но чего вы боялись? Или кого?

– Мистера Берджиса? – спросил напарник старшего инспектора.

– Нет. Той колумбийки.

– Почему? – снова вступил Грин.

– Она застрелила Йена.

Наступила тишина. Тереза не знала, как истолковать их молчание, и просто ждала, понимая, что Грин не отступится.

– Вы видели, как женщина, которую вы называете колумбийкой, застрелила Джона Какстона?

– Я не видела, как она его застрелила. Зато видела ее с пистолетом потом – когда она пыталась убить меня. Так что, похоже, она и Йена застрелила.

– Эта женщина пыталась вас убить?

– Да. После того как я увидела Йена и выбежала из кабины Джанка, она наставила на меня оружие.

Полицейские обменялись взглядами. Они понимали, что дело осложняется. Помощник Грина, не стесняясь присутствия Терезы, спросил своего начальника:

– Что будем делать? Это на целую ночь! Инспектор повернулся к Терезе:

– Почему вы называете ее колумбийкой?

– Она сама сказала Йену. А он передал мне. Йен познакомился с ней накануне ночью. Она сняла его в баре, в «Уорпе». Всю ночь покупала ему шипучку, а потом отвезла к себе. Йен говорил, что она расспрашивала его о всякой всячине. Напоследок он так распсиховался, что не знал, как поступить. Вот и сбежал, пока она спала.

– Вернее, он подождал, пока она заснет, и потом сбежал. Кстати, а почему он распсиховался?

– Она расспрашивала его обо всем: где он работает, как Берджис ведет дела в турагентстве. Он ей ничего не сказал. Йен был очень сообразительный. Он знал, чем занимается Берджис. Ему было известно про эти хреновые корешки чековых книжек и про кучу денег, стекающихся в агентство невесть откуда. Как только она произнесла слово «Колумбия», он сразу подумал – «кокаин». Йен говорил, что у Берджиса совсем крыша слетела из-за коки. Он считал, что Берджис отмывает деньги для каких-то крутых кокаиновых дельцов.

– Все это вам рассказал Джон Какстон? Что Берджис – отпетый кокаинист, отмывающий деньги наркобаронов, и что женщина подцепила Джона Какстона в баре, чтобы вытянуть из него информацию?

– Нет. Вот так в лоб Йен ничего не утверждал. Сначала он решил, что понравился той женщине, но потом она стала задавать вопросы,

и он понял, что ее интересуют корешки чеков сомнительных продаж – они исчезли из турагентства Берджиса. Йен говорил, она действовала тонко, но он не сказал ни слова.

– А что случилось с этими корешками?

– Их забрал Иен. Все считали его недоделанным, но он не был тупым. Понял, что с бизнесом Берджиса что-то неладно, и забрал их – хотел иметь доказательства. Он мне их показывал.

– Когда?

– Вчера.

– Вчера? Хотите сказать – в пятницу?

А какой сегодня день? Тереза понимала, что должна отвечать точно.

– В тот день, когда он умер. Прямо перед тем, как он умер. Эта женщина убила его, а когда я прибежала, корешки пропали. – Тереза замолчала, вспомнив мертвое лицо Йена.

Снова наступила тишина. Инспектор Грин задумчиво побарабанил пальцами по пластиковой столешнице, что-то промычал, потом с силой хлопнул ладонями по столу:

– Так. Давайте снова как можно подробнее вспомним ту последнюю ночь.

– С самого начала?.. Хорошо. Джанк оставил нас с Йеном в своей кабине. Ему надо было вниз, к Берджису – тот любит нюхать в компании. Пока Джанка не было, Йен скрутил косяк. Мы сидели, курили – в общем, расслаблялись. Я начала дразнить Йена – ну, из-за той бабы, которая его подцепила в «Уорпе», она была сильно старше. Тут-то он и показал мне корешки чеков и объяснил, почему распсиховался из-за ее вопросов.

Потом я пошла прогуляться, не знаю, сколько меня не было, но, когда я вернулась, Йен уже лежал там. Я сразу закрыла дверь, чтобы никто не увидел, потому что, если в «Грэйвити» кто-нибудь отключается, вызывают «скорую» и человек попадает в местные новости. Я не знала, что он умер, думала, это… —

Она помолчала, не решаясь закончить. – Другое, понимаете?

– Наркотики?

– Да, я решила, что Йен перебрал, ведь он наглотался каких-то неизвестных таблеток, вот я и подумала, что он вырубился. Но потом все-таки подошла проверить, что с ним, ну, осмотреть его, и увидела, что он вроде как ранен. Я не поняла, что его застрелили. Просто увидела дыру и лужу крови. Я кинулась искать корешки чеков, но они исчезли. Тогда я убежала, а на балконе столкнулась с колумбийкой – она неслась по коридору в мою сторону. Сначала она распахнула дверь в комнату осветителей, потом в диджейскую кабину. Тут она на меня поглядела, и я заорала. Не знаю почему, но я была уверена, что это она убила Йена. Тогда она полезла в карман, и я увидела пистолет, бросилась на нее, толкнула, сбила с ног и рванула оттуда. Я хотела как можно скорее исчезнуть из клуба.

Напарник инспектора Грина спросил, не просмотреть ли им еще раз запись. Грин достал из кармана кассету:

– Поставь.

Тереза помнила всю запись, кадр за кадром. Ее версия сработает – нужно только озвучить детали, не меняя ни единого слова.

Вот она сталкивается с Эстеллой, Джанк нагоняет Эстеллу, не дает упасть, подхватив под руки, вид у него ошарашенный. Эстелла боком протискивается мимо Джанка в комнату, где лежит мертвый Йен. Пленка подтверждает – смерть Йена не удивила ее, не напугала и не слишком огорчила. Джанк, судя по всему, закричал, поднял шум, сразу набежала толпа. Эстелла оказалась в ловушке с трупом Йена.