Китай. История страны

Крюгер Рейн

Главный объединяющий фактор в жизни китайцев — письменность — стандартизировали, поскольку в позднечжоуские времена появилось множество расхождений: Ли Сы упростил и рационализировал так называемый шрифт «большой печати» раннего Чжоу, заменив его письмом «малой печати», которое после дальнейших усовершенствований, сделанных при правлении следующей династии, сохранилось в неизменном виде до наших дней. Таким образом, хотя на обширной территории Китая люди говорили на десятках различных диалектов, письменный язык был понятен образованной элите повсюду, как, на более простом уровне, мы понимаем дорожные знаки, независимо от того, в какой стране они установлены. Стандартизация мер веса и длины, проведенная Шан Яном, была, наряду со многими его законами, распространена на всю страну. Увеличили ширину дорог — с тем, чтобы колеса экипажей могли везде попадать в наезженные колеи, что имело важное значение

при путешествиях по сильно размытым дорогам, особенно тем, которые были проложены по легко разрушающимся лессовым породам севера. Также стандартизировали очень важную для экономики металлическую валюту. Хотя металлические монеты уже были в ходу на протяжении нескольких десятков лет, при расчетах использовались и другие предметы — жемчуг, нефрит, черепашьи панцири, раковины каури, серебро, олово. Однако теперь расчеты могли проводиться только с помощью двух типов денег, а именно золотой и бронзовой круглой монеты с квадратным отверстием посредине, которая оставалась стандартной на протяжении последующего тысячелетия.

Была осуществлена огромная программа строительства. Широкие трехполосные императорские дороги расходились из столицы во всех направлениях. Самой примечательной из них была дорога, протянувшаяся в направлении север-юг на пятьсот миль, которая называлась «прямой». Подсчитано, что общая протяженность циньских императорских дорог составляла 4250 миль (по оценке Гиббона, протяженность дорожной системы римлян, от Шотландии до Иерусалима, составляла 3740 миль). Эти дороги прослужили около пяти веков, после чего развитие водных путей ускорило их разрушение. Но, несомненно, самым знаменитым произведением циньских строителей стала Великая стена.

Как уже отмечалось ранее, китайцы славились своей любовью к возведению стен. На некоторых участках северных границ бывших царств уже построили некоторое количество стен для отражения бесконечных набегов кочевых варварских племен. Теперь их объединили в одну сплошную стену, протянувшуюся на две тысячи миль через горы и полупустыни. Этот выдающийся строительный подвиг был совершен менее чем за десять лет под руководством главнокомандующего Первого императора Мэн Тяня, который также отвечал за проходившее в то же время строительство «прямой дороги». На строительстве стены были заняты около 300 000 человек, и постоянно удлинявшиеся пути подвоза в редконаселенной местности вряд ли могли позволить использовать меньшее число людей. Лютый зимний холод и летняя жара унесли жизни многих тысяч из них.

Кроме возведения дворцов, протянувшихся вдоль реки Вэй выше и ниже столицы и давших приют устраненной от власти аристократии, Первый император начал строительство нового огромного тронного зала, названного «Ближний дворец», а также продолжил уже начатые работы по строительству своего мавзолея, который поразил мир, будучи частично раскопан в XX веке. Древние источники утверждают, что на строительстве дворца и мавзолея были заняты 700 000 человек, хотя эта цифра опять-таки вызывает сомнение у ученых.

Всего через несколько лет после объединения циньская военная машина снова пришла в действие. Кампании на севере, в том числе и на той территории, которая сегодня называется Внутренней Монголией, а также на юг от Янцзы добавили новые земли, разделенные на три или четыре области, к уже существовавшим тридцати шести уездам. Чтобы облегчить транспортировку зерна для снабжения войск в ходе южной кампании, через горную цепь был прорыт трехмильный канал, связавший приток Янцзы с одной из восточных рек. Он продолжает использоваться и сегодня, представляя собой лишь часть системы каналов, общая протяженность которых впоследствии увеличилась до 1250 миль — беспрецедентная длина внутренних водных путей.

Сотни человек направили на колонизацию недавно завоеванных земель. Некоторые из них были обычными гражданами, добровольцами, соблазнившимися наградой в виде десятилетнего освобождения от трудовой повинности или повышения на один ранг. Другие отправлялись по принуждению, как, например, каторжники или дезертиры с военной службы, или (что отражало предубеждение против коммерции) торговцы, или крепостные — члены бедных семей, вынужденные работать на семью кредитора и попадавшие в рабство, если им не удавалось погасить свой долг в трехлетний срок. Были там и чиновники, которые не справились со своими служебными обязанностями и в соответствии с принципами легистов подлежали наказанию наравне со всеми.

Одним из самых примечательных событий, отметивших правление Первого императора, были его объединительные поездки по стране. Почти каждый год Ши-хуанди проводил несколько месяцев, путешествуя с императорским кортежем. Сначала он направился на запад, а затем на восток, к морю,

откуда вернулся по широкой дуге, чтобы как можно большее количество людей, проживавших в отдаленных уголках страны, осознало тот факт, что они подчиняются единоличному правителю.

В этом процессе консолидации и объединения — включавшем административные реформы, установление всеобщего равенства перед законом, стандартизацию мер веса и длины, ширины дорог, валюты и шрифта — деятельность Первого императора и его советника заслуживает самых высоких похвал, как и основание ими Академии знаний, к которой были приписаны семьдесят ученых, пользовавшихся таким же почетом и уважением, как члены Академии ворот Ци, существовавшей в предыдущем столетии. Но в 213 году до н. э. произошло событие из разряда тех, которые впоследствии стали считать отличительной чертой тоталитаризма.

В тот год, во время пира в императорском дворце, многие академики вставали, чтобы пожелать императору долгих лет. Один ученый также вознес хвалы за то, что император принес мир и поддерживает его, заменив прежний аристократический режим новыми методами управления через наместников в административных уездах и областях. Затем слово взял другой ученый. Хотя империя управлялась на основании легистских принципов, конфуцианство, наряду с даосизмом и теориями школы инь-ян, не потеряло своего места в интеллектуальной жизни, и этот оратор говорил как конфуцианец. Предыдущие династии, сказал он, держались у власти потому, что цари раздавали уделы своим сыновьям и заслуживающим поощрения чиновникам. «Хотя ваше величество владеет всеми землями в пределах морей, его сыновья и младшие братья остаются простыми людьми. Я никогда не слышал о том, чтобы система, не соответствующая образцам древности, смогла продержаться долго».

Ответ советника Ли Сы был сокрушительным: «Есть некоторые книжники, которые не следуют современности, а изучают прошлое, чтобы критиковать настоящее. Они сбивают с толку простых людей и подталкивают их к бунту». Если этому не положить конец, добавил он, «императорская власть ослабнет наверху и возникнет смута внизу».

И Ли Сы твердо решил осуществить сказанное. Был издан декрет, согласно которому, за исключением исторических записок самого царства Цинь, текстов, хранящихся в Академии знаний, а также работ по медицине, гаданию, сельскому хозяйству и лесоводству, все остальные труды различных философских школ и все классические книги подлежали сдаче губернаторам областей для сожжения. Люди, обсуждающие «Шицзин» («Книгу песен и гимнов») или «Шуцзин» («Книгу истории»), подлежат казни, а их тела будут выставлены для всеобщего обозрения; не только те, кто «используют прошлое для критики настоящего», но и их родственники будут преданы смерти; чиновники, не донесшие о нарушении любого из этих постановлений, будут считаться виновными в той же мере, что и нарушители; и каждый, кто не сожжет запрещенные книги в тридцатидневный срок, будет заклеймен и отправлен на принудительные работы.

Ущерб знаниям, нанесенный этим «сожжением книг», хотя его наихудших последствий в целом удалось избежать, вызвал у китайских ученых последующих поколений глубокое отвращение к империи Цинь. Посмертную репутацию императора не улучшило и поведение, которое он демонстрировал после того, как попал под влияние магов, особенно одного из них, по имени Учитель Лу. Идеи «Ста школ», несомненно, оказывали свое воздействие на императора, несмотря на то что его правительство строго придерживалось легистских принципов. Так, например, прославляющие его достижения каменные стелы, которые он распорядился установить в важных местах в ходе своих путешествий по стране, часто содержали конфуцианские выражения — к примеру, «его глубокая мудрость человечна и добродетельна». С самого начала правления он уделял более чем поверхностное внимание теории «пяти стихий», довольствовался тем, что верил, будто их последовательность наделила его династию энергией воды, которой соответствовали черный цвет и число 6. Поэтому одежда Ши-хуанди, вымпелы и флаги были черного цвета, в то время как шляпы и колесницы чиновников измерялись группами по шесть, а в собственную колесницу императора были запряжены шесть лошадей. Но наиболее привлекательным философским учением для него являлся даосизм, чей словарь он также использовал в упоминавшихся выше надписях на стелах. Например, в одной из них сказано: «Он олицетворяет Дао и практикует его силу». Однако императора притягивала не столько философия даосизма, сколько его смесь с шаманизмом и колдовством, сосредоточенная на поисках эликсира бессмертия. Сформировался культ, распространившийся в основном вдоль восточного побережья, — культ, чьи последователи верили, что, если найти или создать такой эликсир, принявший его человек сможет жить вечно на трех священных горах посреди моря.