Китайская головоломка

Мэрфи Уоррен

Он носил эту пищалку уже семь лет, но до сих пор она так ни разу и не сработала.

Но не зря же миллионов у него было вдвое больше прожитых лет, и объяснение этому только одно: он по доброй воле постоянно носил при себе это устройство, и по доброй воле исполнил бы все что надо, если бы телефон когда-нибудь зазвонил. Сам не зная того, он был личным поверенным в делах профессионального убийцы.

И вот, в тот самый момент, как он взял пищалку в руки, она запищала. И он вдруг осознал, что за семь лет ни разу ее не

слышал, и даже не знал, что за звук она издаст. Звук был очень высокий, отрывистый, но его сразу же заглушил звонок телефона.

Он подошел к телефону, еще толком не зная, чего ожидать, и снял трубку с аппарата без диска. Пищалка замолчала.

– Алло, – сказал он. – Боффер.

– Вы хороший адвокат, я слышал, – сказал голос, который и должен был сказать: «Вы хороший адвокат, я слышал».

– Да, думаю, лучший, – именно так Жан Боффер, эсквайр, и должен был ответить.

Боффер уютно устроился на кушетке и положил книгу по судебной медицине на кофейный столик.

– Чем могу служить? – невозмутимо спросил он.

– Меня арестовали. Можете меня вытащить?

– Вас могут выпустить под залог?

– Если бы я хотел выйти под залог, я бы внес его сам. Можете вы сделать что-нибудь, чтобы обвинение было вообще снято?

– Расскажите, что случилось.

– Меня подставили. Ресторан в китайском квартале. Хозяин заявляет, что я напал на него, но он врет. А пока меня держат.

– Какой ресторан? Хозяин еще там?

– Да, он тут. Его зовут Во Фат. А ресторан – «Сад императора» на Дойерс-стрит.

– Задержите хозяина до моего приезда. Напустите побольше тумана. Заявите фараонам, что вы хотите предъявить встречный иск. Я буду через двадцать минут. – Он помолчал. – Кстати, а как вас зовут?

– Меня зовут Римо.

Оба повесили трубку одновременно. Боффер глянул на жену. На ней были огромные наушники, как у летчиков, – она была вся поглощена симфоническим концертом для одного слушателя, но не переставала вместе с тем и красить ногти. Он помахал ей рукой, и она сняла наушники.

– Давай поужинаем где-нибудь в городе.

– Что мне надеть? – На ней был белый брючный костюм с отделкой из золотой парчи. Вполне подходящий наряд для ужина на яхте где-нибудь у Багамских островов.

– Остановимся по пути и купим что-нибудь. Собирайся, пойдем.

Машина ждала внизу, он сел за руль, вывел машину на бульвар Кеннеди и поехал в сторону Голландского тоннеля. До тех пор, пока машина не въехала в тоннель, ни один из супругов не проронил ни слова.

– Новый клиент? – спросила наконец жена, разглаживая воображаемые складки на своем белоснежном костюме.

– Драка или какая-то мелочь в этом роде. Но я подумал, что это неплохой повод поужинать.

Он выехал из тоннеля, улыбаясь, как делал всегда, когда смотрел на сногсшибательную вывеску Управления порта, напоминающую кастрюлю со сбежавшими макаронами.

Машина

въехала в китайский квартал. Улицы его были уже темны и пустынны, от бушевавшей итальянской толпы остались лишь клочки разноцветной бумаги и объедки пиццы, ковром покрывающие мостовые и тротуары.

Боффер остановил машину перед рестораном «Сад императора». Свет в нем тоже не горел.

– Здесь закрыто, – сказала жена.

– Подожди минутку. – Он поднялся по лестнице. В ресторане было темно, и лишь где-то в глубине зала слабо горела лампочка в семь с половиной ватт. Боффер заглянул внутрь сквозь стеклянные двери, мысленно зафиксировав расположение столиков рядом с дверью на кухню.

Левой рукой он провел по краям дверей, пытаясь нащупать дверные петли. Таковых не оказалось.

Он спустился по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и забрался в машину.

– Поужинаем через пятнадцать минут, – обрадовал он жену, которая в этот момент занималась обновлением помады на губах.

Полицейский участок был всего в трех кварталах от ресторана. Боффер оставил жену в машине, зашел внутрь и прямиком направился к сержанту, по-прежнему восседавшему за длинной дубовой стойкой.

– У меня тут клиент, – сказал адвокат. – Римо – фамилии не помню.

– А, да. Он там. С каким-то китайцем они уже битый час орут друг на друга. Пройдите туда и спросите Джонсона, – Сержант махнул рукой в сторону открытой двери в глубине помещения,

Адвокат прошел через турникет и подошел к двери. В комнате было трое: один – китаец; еще один сидел за пишущей машинкой и двумя пальцами старательно печатал протокол – это явно был полицейский по имени Джонсон; третий сидел на крепком деревянном стуле, прислонившись спиной к стеллажу с папками документов.

Стоя в дверях, Боффер заметил, что кожа на скулах у него чуть светлее, и словно бы немного стянута – явно результат пластической операции. Темно-карие глаза встретились со взглядом адвоката и на мгновение вспыхнули. Обычно люди не могли выдержать взгляда Боффера. Но только не этот новый клиент. Взгляд его темно-карих глаз снова стал холодным и лишенным всякого выражения, как и само лицо.

Боффер легонько постучал по дверной раме. Три пары глаз уставились на него. Он вошел.

– Следователь Джонсон? Я адвокат этого человека. Внесите меня в протокол.

Полицейский подошел к двери.

– Входите, мэтр, – сказал он, явно заинтересовавшись полосатым пурпурным жакетом. – Даже не понимаю, зачем вам так беспокоиться. Ничего особенного. Во Фат говорит, что ваш клиент напал на него. А ваш клиент хочет предъявить встречный иск. Им обоим придется подождать решения до утра.

– Если бы вы мне разрешили переговорить с господином Во Фатом всего пару минут, я думаю, мне удалось бы уладить это дело. Это же не преступление – скорее просто недоразумение.