Киты Бельтона
Шрифт:
–– А за что их любить?! – вскипел Бутлер. – Хозяйничают у нас, как у себя дома, даже хуже… Выгребают всё под чистую, грабят Бельтон, да ещё и гадят повсюду. Ещё бы, мы ведь для них… почти колония. Сырьевой придаток! Ну и стратегическая база, конечно. Только слепые не видят, к чему всё идет. Скоро Бельтон и впрямь превратится в колонию, нищую и бесправную, а всем здесь будут заправлять их воротилы, да наши доморощенные «денежные мешки», – Бутлер одним глотком осушил бокал и грохнул им об стол. – А наши продажные политиканы стелются перед ними, как проститутки!
–– Э–э–э,
–– Зачем? Я не так уж пьян… – огрызнулся Бутлер, но таблетки взял. – А хотелось бы напиться до бесчувствия, чтобы не видеть всего этого… позора и грязи.
Он почти успокоился, только на щеках ещё горел румянец.
–– И ты думаешь, что найдёшь утешения на дне бокала? Что всё само собой уляжется? Что кто–то за тебя, за ВАС, всё сделает, и вы заживете прежней жизнью? – с едкой иронией спросил Рик.
–– А что я могу сделать один? На их стороне власть, деньги, сила. Я попробовал взбрыкнуть, и что вышло?
–– Ну почему же один? – возразил Рик. – Думаю, найдётся немало таких, как ты.
–– Каких «таких»?
–– Честных и неглупых, кому не безразличен этот мир и собственная судьба.
–– Это всё слова, Рик. Человек так устроен, наверное, что только на словах может горы свернуть, а на деле… – Бутлер тяжело вздохнул и горько продолжил: – На деле – каждый сам по себе, сидит в своей раковине и боится нос высунуть, как бы не было хуже.
–– Вот что, приятель, пойдём–ка отсюда на свежий воздух. Тебе нужно не виски, а привести в порядок свои мысли. Может быть, поедем к морю? Там и поговорим.
–– Ладно, едем, – согласился Бутлер, с трудом поднимаясь из–за стола.
Из бара они вышли, словно старые приятели. Бутлер быстро трезвел, проглотив сразу две таблетки. Они подошли к машине Рика, стоящей у входа, и вскоре уже мчались по шоссе, ведущему к морю.
Рик свернул с шоссе и остановил автомобиль на небольшой площадке возле рощицы зонтичных деревьев, в тени которых было прохладно, несмотря на палящее солнце, стоящее почти в зените.
Они вышли из машины и поспешили укрыться в тени. Усевшись прямо на песок возле гладкого, словно из полированной слоновой кости, ствола, оба некоторое время молча глядели на море. Прямо перед ними, у дальней кромки широкого роскошного пляжа, рокотал прибой, накатывающий на золотой песок пенящиеся валы. Здесь, вдали от города, было тихо и безлюдно. Никто не мог им помешать.
–– Ну, допустим, мы узнаем, что они доставляют на Бельтон, – продолжил разговор Бутлер, – а что дальше? Что вообще возможно из этого выжать?
–– Всё зависит от того, что именно мы узнаем, – ответил Стоун. – Если и рэйнцы, и правительство так опасаются за свои секреты, значит, их разоблачение может нанести им существенный урон. Они боятся нас, Эрик Они боятся своего народа! Ты это понимаешь?
–– Думаешь?.. – Бутлер с сомнением посмотрел на него. Помолчав, он спросил: – Всё же не понимаю, как мы сможем ударить по ним? Честное слово, с удовольствием поквитался бы с ними за всё.
–– Не забегай вперед. Мы пока ничего не знаем. А воспользоваться информацией можно по–разному. Например, передать на гипервидение или прессе, а можно и оппозиции. Есть разные способы борьбы.
–– Ты тоже состоишь в партии оппозиции? Ты говоришь, как они.
–– Нет, я не принадлежу ни к какой партии. Да и на Бельтоне я всего два месяца. Просто я разделяю их идеалы и не люблю, как и ты, Рэйн. Не рэйнцев, они в большинстве своём такие же простые парни, как мы, а их правителей и олигархов, – Рик на минуту задумался, улыбнулся краешком губ и добавил: – Хотя нет, к одной партии я всё же принадлежу…
–– К какой же? – с удивлением и интересом спросил Бутлер.
–– К партии Справедливости.
–– Разве есть и такая? Не слышал, что у нас, на Бельтоне, появилась новая партия.
–– Эта партия есть везде, где есть люди. Я пошутил, Эрик. Но, как говорится, во всякой шутке есть доля истины.… Так что, мы сделаем это? – спросил Рик, прямо и открыто взглянув в лицо товарища.
–– Да, – твёрдо и уверенно ответил тот, – мы выведем их на чистую воду. Ты можешь на меня положиться. Я не подведу.
Скрепляя договор, они пожали друг другу руки и некоторое время молча смотрели на море и думали о своем. Бутлер вдруг грустно вздохнул и тихо сказал:
–– Знаешь, я рад, что мы встретились. Ещё утром я был в отчаянии, хотел спрятаться в свою раковину… Ну, ты понимаешь?.. Теперь я не чувствую себя никчёмным винтиком.
–– Винтиком?.. Что–то знакомое… – с ухмылкой сказал Рик. – Человек – не винтик и не гайка, в каких бы условиях ни приходилось ему жить.
–– Ты прав. Об этом нужно помнить всегда. Знаешь, мои прямые предки из первой волны переселенцев. Они хотели построить здесь новую цивилизацию, чтобы жить в гармонии с природой и друг с другом. Но те идеалы не выдержали напора тех, кто прибыл сюда позже. Теперь Бельтон не узнать. Наш мир неумолимо гибнет. Природные ресурсы разграбляются, животные и леса истребляются… Эх, да что там!.. Нет более жадной и жестокой твари, чем человек!
–– Человеком правит его Эго. Человеческое сознание и мораль недалеко продвинулись от своего первобытного состояния. В сущности, мы остаёмся дикарями, несмотря на все наши технологические достижения. Преодолеть в себе дикость и стать Человеком удается немногим. Эрик, я кое–что читал из истории Бельтона: о ранней цивилизации, о первопроходцах, об обществе, которое они строили… Неужели вы расстались со своей мечтой? Скажу честно: ради этого стоило бороться до конца.
–– «Люди моря» не расстались со своей мечтой и Борьбу за Бельтон не прекратили, – горячо возразил Бутлер. – Если бы это произошло, Бельтона бы уже не существовало, а была бы здесь зловонная помойка. Правительственная оппозиция – это и есть «люди моря» и те, кто разделяет прежние идеалы. Но борьба неравная, и вернуть всё, что утрачено, они уже не могут.