Киви
Шрифт:
Теперь острова изобилуют оленями, лосями, дики свиньями (которых, кстати сказать, здесь часто называют «капитаны Куки», поскольку они ведут свое происхождение от нескольких поросят, сбежавших из лагере капитана Кука), дикими коровами и быками, дикими лошадьми, дикими козами, ослами, лисами, зайцами, дикими овцами и неимоверным количеством кроликов.
ОВЦЫ, ОВЦЫ…
КАК ТОЛЬКО кончились пригороды новозеландского Эдинбурга, — справа от нас показался Порт-Чалмерс, крупный порт Южного острова, еще один «шотландский» город страны. Шоссе в этом месте идет по гребню высоких
Между Данидином и Порт-Чалмерсом, на одном из высоких холмов, которых так много в провинции Отаго, высится огромный серый обелиск. Он виден еще издай за несколько километров. Нам рассказали, что это самый большой памятник в Новой Зеландии. Он был воздвигну» в честь тех, кто в 1882 году с находившейся неподалеку бойни отправил в Англию первую партию новозеландского мороженого мяса.
У подножия холма находится небольшая площадка, на которой возвышается невысокая каменная стена с воротами. Эта стена тоже памятник. На ней высечены имена управляющего бойни, мясннков и других людей, причастных к этому знаменательному в истории страны событию.
За воротами начинается длинная аллея, обсаженная рядами старых платанов. По этой самой аллее когда-то проследовал караван фургонов, доставивших мороженое мясо в Порт-Чалмерс.
Мясо было отправлено из Порт-Чалмерса на «Данидине», одном из первых в мире рефрижераторных судов. Целых четырнадцать недель «Данидин» плыл к берегам Англии, везя свой удивительный для того времени груз.
Много хлопот доставил этот груз капитану и команде. Проверяя систему охлаждения, капитан застрял в вентиляционном люке, и его с трудом вытащили оттуда за ногу с помощью наскоро изготовленного из веревки лассо. К этому моменту он успел охладиться настолько, что мало чем отличался от замороженных бараньих туш, о сохранности которых так заботился.
Но этим происшествием дело не ограничилось. От искр, вырывавшихся из трубы холодильной машины, несколько раз загорались паруса «Данидина». Тем не менее мясо было доставлено в Лондон в хорошем состоянии и тотчас распродано.
Мемориальный комплекс, осмотренный нами, символизирует то значение, которое имеет для Новой Зеландии животноводство и вывоз его продукции на далекие заморские рынки. В настоящее время страна занимает первое место в мире по вывозу баранины.
Но если уж говорить о символах, то стоит вспомнить, что на новозеландском гербе рядом с королевскими регалиями изображен корабль и поднимаемая лебедкой овца. И это вполне закономерно, так как сельское хозяйство, и прежде всего животноводство, до сих пор остается основой хозяйства страны.
Новая Зеландия — страна овец, овец и коров. На ее вечнозеленых пастбищах пасутся многочисленные стада породистых коров и тысячи, тысячи овец. Здесь более пятидесяти миллионов овец и свыше шести с половиной миллионов коров. На каждого новозеландца приходится около двадцати овец и почти две с половиной коровы. По числу овец на душу населения Новая Зеландия обогнала даже классическую «овечью» страну — Австралию.
Когда едешь по новозеландским дорогам, почти не видишь поселков и даже отдельных домов, не встречаешь людей, зато овцы повсюду. Они кажутся большими пятнами снега на зеленых склонах холмов.
Если, проезжая мимо овец, пасущихся близ дороги, остановить машину и заглушить мотор, в ушах начинает громко звучать монотонное блеянье.
Нередко овцы оказываются и на самой дороге.
Нам не раз приходилось видеть, как машины стояли, «застряв» среди лавины блеющих, наскакивающих друг на друга животных. Тут уж приходится уступить дорогу овцам и набраться терпения.
«Овца — королева наших дорог», — говорят новозеландцы. Но если «ее величество овца» и пользуется на дорогах поистине королевскими привилегиями, то объясняется это очень просто.
Пастбища, раскинувшиеся от горизонта до горизонту, разрезаны на участки, принадлежащие разным владельцам, и отделены друг от друга проволочными, незаметными с первого взгляда изгородями. Если неразумная овца забредет на участок соседа — это уже нарушение «священного права» частной собственности. И уж никак нельзя перегонять овец через чужие владения. Зато дорога и две узкие полосы земли по обеим ее сторонам— это «ничейная» или, вернее, государственная территория, и поэтому именно по ней перегоняют стада.
Любопытно, что все овцы в Новой Зеландии белые или серовато-белые. Иных мы там не видели. Один фермер объяснил нам это так:
— Из черной шерсти не сделают белой даже в Лондоне, а вот из белой любая получится: черная, коричневая, розовая, любого цвета радуги. Потому-то они у нас и беленькие.
В Новой Зеландии, как уже говорилось, нет волков. Это значит, что овцам и коровам не нужны пастухи, что они могут безмятежно пастись без всякого присмотра. Нет здесь также оводов и слепней, которые в других местах так изнуряют животных.
Но у новозеландских овец все-таки есть враги — кролики.
«Кроличья» проблема так же остра в Новой Зеландии, как и в Австралии. Одно время создалась опасность, что бурно размножившиеся потомки завезенных колонистами зверьков лишат овец средств к существованию, то есть, попросту говоря, съедят всю траву. Кроликам была объявлена беспощадная война, которая ни на день не прекращается и поныне.
Силы отдельных фермеров оказались недостаточными. В войну вступило правительство. Был разработан генеральный план военных действий. Всю страну разделили на существующие и теперь двадцать «кроличьих» районов (rabbit districts). Во главе каждого района стоит «кроличий» комиссар (rabbit commissioner). В его распоряжении находится специальный «кроличий» отряд из нескольких десятков человек. На государственные средства содержится около тысячи человек, единственное занятие которых — истребление кроликов. «Кроличья» или, вернее, «антпкроличья» армия имеет на вооружении даже самолеты.
Новозеландцы говорят, что «господь бог благословил их прекрасным климатом». Круглый год зеленеют здесь пастбища, засух не бывает. Почти везде осадки выпадают равномерно. Рост трав в зимнее время замедляется на каких-нибудь две-три недели, да и то лишь на Южном острове. Скот все время находится под открытым небом. Фермерам не приходится строить хлева или кошары.
Вряд ли в мире есть другая страна, где природные условия были бы столь благоприятны для развития животноводства.
Но это не значит, что все в новозеландском сельском хозяйстве обстоит благополучно. Лучшие земли и самые большие стада находятся в руках богатых фермеров. Из 90 тысяч ферм крупных всего около 7 тысяч, но зато на них приходится более половины всех используемых земель и большая часть скота. В овцеводстве, например, крупным фермерам, имеющим более тысячи голов овец каждый, принадлежит четыре пятых всего поголовья овец в стране. В то же время мелкие и средние фермеры, а их свыше 60 процентов из общего числа фермеров-овцеводов, владеют всего одной пятой поголовья овец.