КК. Книга 8
Шрифт:
– Прекрати!
– закричала я зло.
– Прекрати, Люк! Ты достаточно сегодня натворил!
Ветер взвыл с такой яростью, что я сжалась. Лопнул ремень безопасности - меня выдернуло вверх, в воздух - а под моими ногами летела вниз, в море, красная измочаленная машина. Я даже двинуться не могла - тело сжимали невидимые жесткие руки, и ураган нес меня обратно к берегу, и я орала ругательства, выплескивая весь страх, всю горечь, всю ненависть к человеку, который в одно мгновение разрушил меня.
Меня опустили на дороге недалеко
Я размахнулась и врезала ему по лицу, он перехватил мою руку, сжал плечи, затряс, заорал, как сумасшедший:
– Дура бешеная! Как ты посмела!!! Как ты посмела!
– Одной бабой меньше, одной больше, какая тебе разница!
– крикнула я в ответ, чувствуя, как сдавливает горло.
– Ненавижу! Не смей меня трогать, не смей, Люк!
– Ненормальная!
– он ещё раз тряхнул меня и вдруг прижал меня к себе так, что я застонала - дышать было нечем.
– Поверить не могу! Понимаю, почему твоя семья держит тебя под арестом - ты сама для себя опасна, Марина!
– Не смей орать на меня!
– прошипела я, давясь слезами.
– Отпусти!
Он отстранился, словно оглушенный, помотал головой - глаза его приобретали нормальный цвет - и снова до боли сжал мои плечи.
– Дурочка, - яростно процедил мне в лицо, - какая же ты дура, Марина. Разве хоть кто-нибудь стоит твоей жизни? Как тебе вообще в голову это прийти могло?
Я не выдержала - разревелась, и стояла, обмякнув, захлебываясь слезами и ненавистью, и выплакивала свой страх, и свое дурное решение свести счеты с жизнью, и думала о том, что я могла быть сейчас уже мертва, как и ни в чем не повинный ребенок внутри, если бы не Кембритч. Люк так и сжимал меня, и молчал, пережидая мою истерику, и первый всплеск эмоций проходил, оставляя опустошение.
– Отпусти, - приказала я прерывающимся голосом, когда, наконец, могла говорить.
– Ты мне противен, Люк. Отпусти! Разойдемся по-хорошему. Ты прав, я сделала глупость, непростительную глупость. И когда решила быть с тобой, и когда дернула руль в море. Спасибо, что уберег меня. Спасибо. Я должна тебе жизнь. Именно поэтому я ничего не расскажу родным. Просто разойдемся и все.
Кембритч чуть отстранился, взглянул мне в глаза.
– Детка, - проговорил он почти спокойно.
– Я виноват. У меня достаточно бурное прошлое. Но я не изменял тебе, клянусь. Если хочешь, проверишь меня менталистом.
Я молчала. Я больше не верила ему. Мне было противно и едко.
– Женщина, которую ты видела, - вдова моего партнера. Раньше… мы были близки, но потом все прекратилось. У нее двое детей, ее мужа убили, я обещал ей защиту и поэтому поселил в замке. И разговор у нас шел о том, что ей нужно переехать. Я не хотел, чтобы ты хотя бы на каплю усомнилась во мне.
– Твои руки у нее на заднице очень способствовали моему доверию, как и твой язык у нее в горле, - не выдержав, процедила я.
– Скажи, что она сама на тебя набросилась. А ты отбивался.
– Это звучит смешно, но это правда, - с раздражающей и немного растерянной иронией подтвердил Люк.
– Мы уже прощались, она от избытка чувств решила меня поцеловать. Я опешил поначалу, потом отстранился. Марин… это недоразумение. Клянусь. Черт… я очень виноват. Прости, детка. Пожалуйста.
Я задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям. Кембритч был очень убедителен. Я знала, что он умеет быть убедительным.
– Знаешь, - проговорила я, уже не делая попыток отстраниться, - а мне уже все равно, хотел ты ее или нет, любовница она тебе или нет. Достаточно того, что я видела. Я, может, и желала бы забыть и простить, но не смогу больше с тобой быть, Люк. Мне будет противно целовать тебя, у меня уже сейчас вызывают отвращение твои прикосновения, - я передернула плечами, глаза его сузились, и голос мой снова стал прерываться от сдерживаемых слез.
– До этого… я шла сказать, что выйду за тебя, Люк, но теперь - нет.
– Марина, - сказал он потерянно, - ты обижена, я понимаю.
– Я раздавлена, - честно призналась я.
– Уничтожена, Люк. Была любовь и нет. Мне жаль, что это случилось. Мне жаль и тебя, и себя. И ребенка жаль.
Глаза его стали непонимающими, затем он сглотнул, опустил виноватый взгляд на мой живот. Руки стали мягче.
– Ты беременна.
– Да, - всхлипнула я жалобно.
– Поэтому ты хотела согласиться?
– Я бы согласилась в любом случае, Люк. Но не теперь.
– Я тебя не отпущу ведь, Марина, - уверенно сказал он. Я нервно засмеялась.
– А что ты сделаешь, Люк? Будешь держать меня силой? Заставишь выйти за себя? Так за моей спиной Рудлог и начнется война. Попробуешь уговорить? Что ты можешь мне сейчас ещё сказать? Да и вообще, - горечь моя переливалась через край, и желание сделать больно было нестерпимым, - с чего ты взял, что это твой ребенок? Что ты у меня был единственным мужчиной?
– А я не был?
– внимательно спросил Люк, глядя мне в глаза. Я не смогла соврать - опустила ресницы, отвернулась.
– Я иду домой, Люк.
– Стань моей женой, Марина, - проговорил он настойчиво.
– Несмотря ни на что. Мы переживем эту ситуацию. Я сделаю все, чтобы ты забыла.
Я засмеялась, оглянулась на него.
– Ты меня не слышал? Я не могу, Люк. Мне противно.
– А как же ребенок? Ты думаешь, я позволю своему наследнику расти без отца?
– Не переживай, - сказала я, ядовито улыбаясь, - ты себе ещё сделаешь, а я найду себе хорошего мужа, и ему - прекрасного отца. Любой аристократ Рудлога сочтет за счастье взять меня в жены даже с десятью детьми.