Клад белой крепости
Шрифт:
– Хорошие новости.
– В результате разведки боем, предпринятой казаками, – энергично продолжал штабс-капитан, – захвачен раненый Иванов, начальник разведки 156-го полка, охраняющего Кремль.
– Так-так. Что этот Иванов говорит? Надолго их еще хватит там в Кремле?
– Пока ничего не говорит, но мы его разговорим.
Полковник посуровел лицом, изрек:
– Только скорее.
– Слушаюсь. Но есть и плохие новости, господин полковник. Из Царицына на помощь астраханским большевикам выдвинулся большой отряд красных.
На секунду-другую лицо полковника окаменело.
– А где наши добровольцы калмыки? – нервно воскликнул. – Где обещанное подкрепление с Дона?
– На подходе господин полковник…
Полутемное, сырое подвальное помещение с низкими потолками…
На стуле развалился улыбающийся штабс-капитан Зверев. В шаге, напротив, на стуле с трудом сидит со связанными руками и ногами измученный мужчина в грязных галифе и порванной гимнастерке. Один глаз его заплыл синяком, на нижней губе запеклась кровь.
– Приятно снова пообщаться со своим, так сказать коллегой по разведке, товарищ Иванов, – весело выдавил штабс-капитан.
Пленный молчал и тяжело дышал.
– Да тебя коллега, немного помяли наши, ведь ты молчишь как рыба, – продолжал офицер. – Но это только начало, главные пытки впереди и ты все равно все нам расскажешь о своих красных товарищах. Но я вот подумал, что если мы с тобой сговоримся, то пытать тебя вовсе не будут. И вообще, мы можем стать почти друзьями. А Иванов?
– Ты хочешь Зверев, чтобы я выдал своих товарищей, героических защитников Кремля, – с трудом выдавливает Иванов.
– Нет, – став серьезным бросает офицер. – Дни большевицкого, астраханского Кремля сочтены, Аристов убит, комендант умер от ран, половина гарнизона перебиты, вторая половина деморализована. Я с тобой хочу поговорить о другом. А именно, о церковных ценностях в двух чемоданах, которые Вы с Аристовым спрятали в Кремле. Ценности эти не Ваши и сообщив о них мне, ты никого не выдашь. Да и знать об этом никто не будет, командир твой убит. А я тебе гарантирую жизнь, слово офицера.
Иванов одним глазом впился взглядом в офицера. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза. Пленный, несомненно, понимал, что шансов выжить, у него при любом раскладе нет. Но…, жить хотелось, хоть сутки, хоть двои, хотелось…, и желательно без пыток. Теплилась надежда, что может еще и свои его отобьют…
– Я должен подумать, – отводя взгляд, изрек он.
– Думай, – быстро соглашается Зверев. – Скажем, до утра.
– Накормите меня и дайте поспать. Я три дня на ногах, мне бы еще помыться.
– Все будет…
Часть I
Глава 1
Пригород Парижа, частный онкологический центр…
В небольшой сверкающей белизной палате находятся двое мужчин, пожилой и молодой. Первый, с головой без волос, лежит на кровати укрытый простыней, второй крупный с короткой прической под бобрик расположился рядом на стуле. Судя по их лицам, между ними происходит не простой разговор…
– …Да отец, мне не везет в жизни, – запальчиво, с нажимом молвит молодой мужчина. – Вот и из иностранного Легиона попросили, а я ему 5 лет своей жизни отдал, мечтал о большой военной карьере. Но я уверен, что найду еще свое место в жизни.
– Без меня ты Мишель ничего путнего не найдешь. Кстати, давай перейдем на русский язык.
– Зачем, я его почти забыл.
– Придется подучить Михаил Зверев и вспомнить свои русские корни. А из Легиона тебя попросили по моей просьбе.
– Ты?!?…
На лице молодого человека застывает неподдельное удивление.
– Хвати тебе сын заниматься ерундой, я тебе серьезное дело хочу поручить. Наследное дело моего отца, штабс-капитана российской, императорской армии Зверева Николая Николаевича.
– Какое дело!? – с усилием выдавливает молодой мужчина.
– Сделаешь его и станешь очень богатым человеком, обеспеченным на всю жизнь.
– Говори толком или я ухожу и с горя напьюсь.
– Дело такое. Съездишь в Россию, найдешь клад, возьмешь чемодан с драгоценностями, который лежит с 1918 года в одной крепости, и вернешься миллионером. Я все продумал и рассчитал.
Глаза молодого человека вспыхнули огнем.
– А почему этот чемодан не взял в свое время дед? Или ты сам? Почему мы еще не миллионеры?
– Неуч! С 1917 года в России к власти пришли большевики, границы были наглухо закрыты. Дед белый офицер еле ноги унес из страны, долго мотался по свету, пока не осел во Франции. Его младший брат Ростислав, поручик, тоже воевавший за белое дело, сгинул где-то в 1921 году на острове Сахалине. Я на него собирал досье, но о поручике поговорим в другой раз. Только в 1991 году в России власть перешла к либеральным демократам, открылись и границы. Дед к этому времени умер, но про спрятанные сокровища перед смертью рассказал мне. Я как ты знаешь, уже 5 лет неизлечимо болен. Мне осталось жить месяц, от силы два, и я хочу увидеть тебя счастливым и богатым…
Больной закашлялся.
А молодой человек озадаченно задумался:
«Дед штабс-капитан, его брат поручик!? Как-то все это… Но…, опять же… Я буду богат и независим?… И не нужно будет ни служить, ни работать?…»
В палату вбежала улыбающаяся молодая чернокожая стройная женщина в узком белом халате.
– Выйдите и не смейте входить, пока Вас не пригласят, – недовольно буркнул больной.
Женщина сузила глаза и, покачивая обтянутым халатом задом, удалилась. Ее проводил оценивающим взглядом молодой человек.
Прошло две-три секунды.
– Вернемся к наследию деда, – продолжал тихо больной. – В двух тайниках спрятано два чемодана. Один с разным золотым ломом и слитками примерно на 1, 5–2 миллиона долларов. Во втором ювелирные украшения: кольца, серьги, кулоны, броши, колье и прочие безделушки. Они потянут, я полагаю, на 10, а может из-за уникальных драгоценных камней и гораздо более миллионов.
Молодой человек удивленно на него таращился. Нерешительно выдавил-спросил:
– Какое отношение к этим чемоданам имею я, наконец, наша семья?