Клад, не доставшийся никому
Шрифт:
– Очень, – кивнул Петрович.
– Есть воспоминания местных жителей о том, что французские солдаты целую ночь жгли костры на его берегу. Может быть, чтобы растопить замерзшую землю и закопать. А может быть, греясь у этих костром, они бросали ценности в прорубь.
Еще одно предполагаемое место (имеется даже документальные подтверждения – письменное свидетельство генерала Компана) – под Ошмянами.
А может быть, клад был спрятан недалеко от Сморгони. Ведь именно там Наполеон бросил остатки своей погибающей армии. Ну, мне кажется это наименее вероятный вариант. Так, скорее психологический посыл – раз убегал, значит, бросил ставший обузой груз.
–Значит,– подвел итог Петрович. – Возможно, убитые на Стоячем могли найти следы этого клада
– Не знаю, не знаю, сомнительно, конечно, хотя монеты подходят по времени. И вряд ли они взяли с собой на охоту золотые монеты. Но я так понимаю, что вы надо не клад искать, а убийц. По долгу службы, так сказать.
–Да,– согласился Петрович.– Но ведь это могут быть две ниточки в одном клубке.
– Понимаю,– ученый кивнул. – Но вы должны учитывать и такую возможность: это монеты могут быть из какого-нибудь другого клада. Так, купчишка какой закопал на черный день.
Петрович и Иван поблагодарили ученого. Иван предложил прогуляться по городу. Петрович шел вслед за ним по длинному темному коридору, обдумывая услышанное.
Он так увлекся своим размышлениями, что едва не стукнулся об один из огромных стендов, развешанных на стенах коридора.
На этом был представлен профессорско-преподавательский состав института. Петрович невидящим взглядом скользнул по стенду и бросился догонять удаляющегося приятеля, как резко остановился. Из правого верхнего угла стенда на него смотрело знакомое лицо. Фотограф подретушировал неестественную белизну волос, и лицо не было розовым, но ошибиться было невозможно – это был Вампир. Он тоже работал в этом институте.
Петрович окликнул Ивана: «Надо вернуться».
Они вернулись в кабинет, и он спросил у профессора: «У вас тут работает такой… альбинос Лукин Аполлон Григорьевич.– Он вас о наполеоновском кладе не расспрашивал?».
Андрей Андреевич пожал плечами: «Вы понимаете, клады – мой конек, и с кем я только на эту тему не говорю. И с ним, вполне возможно, тоже».
– А он не проявлял какого-то особого любопытства. Карты там не брал посмотреть??
Профессор не смог вспомнить.
Из здания института Петрович вышел, задумавшись. Какое значимое совпадение!
Иван предложи пройтись по проспекту. Центр города был заполнен людьми. На лицах многих была печать усталости, обреченности. Казалось, они несут свою жизнь, как тяжелый, неудобный груз и не могут найти место, где его можно сбросить и отдохнуть. Петрович сразу устал от непривычного многолюдства, шума, запаха выхлопных газов им, деревенским жителем, очень ощутимых. И попросил Ивана вернуться домой.
Часть 3
Неожиданные несчастья.
Ранним утром Петровича разбудил звонок мобильника. Он требовательно рвал сонную тишину квартиры тревогой.
В трубке раздался плачущий голос жены.
–Куда ты пропал??? Господи, ты так нужен…
–Да что случилось?? Не истери…
– Митьку, Митьку забрали твои.
– Что значит забрали?
– Арестовали. Серега приехал с каким-то лейтенантом и забрал, – кричала жена.
– Да что он натворил?
–
– Они говорят, что это он охотников у Стоячего убил.
–Бред какой-то, – изумился Петрович. – Да не мог он этого сделать.
– Улики у них говорят есть. Нож в сарае нашли, кровь у него на штанах. Приезжай сегодня же.
Петрович с недоумением выслушал новость. Митька – младший брат его жены. Сорокалетний мужик, бестолковый, бесхарактерный, пьющий. Так и не смог найти свое место в жизни.
Он был поздним ребенком. Красивого мальчонку любили в семье больше всех, жалели и баловали: он часто болел. Любой его каприз исполнялся, лишь бы на его бледном насупленном личике появилась улыбка.
Он вырос хрупким и трогательно красивым юношей, привыкшим быть в центре внимание. Его стали баловать женщины. Сколько раз он ходил в примаках у деревенских красавиц, не могли вспомнить даже местные сплетницы, знавшие все обо всех. Но нигде Митька не задерживался долго: ленивый и капризный, он не годился для деревенского житья-бытья с его повседневным тяжелым трудом.
Теперь это был опустившийся одинокий мужик. «Вясковае залацистае», «Купалинка», «Вишневый аромат» – дешевые местные вина, потребляемые им в безграничном количестве, иссушили его тело, сделали дряблой кожу, проредили волосы. И разрушали мозг.
Женщины на него уже не смотрели. Он несколько лет не работал, жил в опустевшем доме умерших родственников.
Целыми днями он бродил по поселку расслабленной походкой, заходил то к одному, то к другому родственнику. Его ругали, стыдили, но кормили и наливали – жалели. Бесполезное существо, он лишь заполнял пространство, отведенное ему временем.
Петрович недолюбливал шурина. Начальство не упускало случая кольнуть его, напомнить о родственнике, ведущем асоциальный образ жизни. Но Надя по-прежнему испытывала нежные чувства к заблудшему брату, отдавала ему одежду мужа, подкармливала, давала деньги. Сам Петрович избегал встреч с ним, испытывая чувство, близкое к брезгливости.
И если он натыкался на «любимого» родственника у себя дома, жена виновато суетилась и спешила отправить брата домой.
Но Митенька смотрел перед собой остекленевшим взглядом и не двигался. Петрович за столько лет так и не смог понять: то ли тот талантливо притворяется, то ли мозг его уже подвергся таким же необратимым изменениям, как и внешность, и он не воспринимает происходящее. Надя шепотом уговаривала брата уйти и буквально за руку выводила его со двора. Больше всего его неприязнь вызывала вот эта способность ставить сестру в неловкое положение.