Клад вишнуита
Шрифт:
— Да кто возьмет на себя грех спасать такого негодяя, как ты? — ответила та. — Наша рани великодушная, но никто не станет заступаться перед ней за тебя.
— Я не пожалею ста тысяч рупий тому, кто выручит меня, — пообещал Хорболлоб.
— Ах ты, бессовестный, — прикрикнула на него Ниши. — Как у тебя только язык поворачивается говорить такие гадости! Сначала из-за денег пошел на предательство, а теперь снова о них речь заводит!
— Я сделаю все, что ты прикажешь, — молил Хорболлоб.
— Да на что ты способен? — презрительно
— Даже самый ничтожный человек — и тот на что-нибудь годится, — продолжал уговаривать ее Хорболлоб. — Ты только вели, а я уж постараюсь, Посодействуй мне.
Ниши задумалась.
— Что ж, пожалуй, ты действительно еще на что-то сгодишься, — нерешительно проговорила она. — Хотя, наверное, лучше бы с тобой не связываться.
— Ну пожалуйста, — униженно просил Хорболлоб. — Ты только попробуй.
Он попытался схватить ее округлую руку, украшенную широким браслетом, закрывавшим всю тыльную сторону ладони, но Ниши вовремя отдернула ее.
— Осторожнее! — остановила она его. — Эта рука принадлежит великому Кришне. Можешь больше не клянчить. Так и быть, посодействую тебе, жалкий ты человек. Только не верю я, чтобы ты выполнил свои обещания. Ты негодяй, обманщик, неблагодарная тварь, доносчик… Как можно доверять тебе?
— Хочешь, я поклянусь тебе? — предложил Хорболлоб.
— Ты поклянешься? — удивилась Ниши. — Чем же?
— Чем прикажешь — водой Ганги, кустом тулей, медью. Чем хочешь, тем и поклянусь.
— Ладно. Можешь поклясться Броджешором?
Хорболлоб даже застонал от отчаяния.
— Всем поклянусь, только не им, — признался он.
Однако стойкости ему хватило ненадолго. Видя, что Ниши безмолвствует, он снова горестно стиснул руки.
— Я согласен на любые условия, — сказал он. — Требуй.
— Впрочем, на что мне твои клятвы, — заметила Ниши. — Ты ведь и так у нас в руках. Но воспользоваться тобой я все-таки хочу. Слушай же. Я родом из кулинов, а с женихами у нас, сам знаешь, трудно. Я в свое время вот вышла замуж, — тут, как известно читателям, она солгала, — а для моей сестры суженого так и не нашлось. До сих пор в девицах ходит.
— Сколько ей лет? — поинтересовался Хорболлоб.
— Ну, предположим, лет двадцать пять — тридцать.
— Да, таких незамужних у кулинов много, — согласился Хорболлоб.
— Много-то много, да только у нее все так складывается, что если теперь она не выйдет замуж, то так и останется без мужа. Сам знаешь, какой это позор для семьи. Ну так вот. Твой род нам подходит, а значит, ты можешь поддержать нашу честь. Поэтому если ты согласен жениться на ней, то я, так и быть, уговорю госпожу рани помиловать тебя.
Камень свалился с души Хорболлоба. Ведь жениться кулину проще простого, а возраст невесты не имеет никакого значения. Поэтому он ответил именно так, как и предполагала Ниши.
— Ну что ж, дело это несложное. Кулины должны помогать друг другу. Одно
— А он согласится? — усомнилась Ниши.
— Если я велю, то согласится, — заверил ее Хорболлоб.
— Тогда не мешкайте! — Ниши снова перешла на «вы». — Нынче же утром и прикажите ему. А я распоряжусь о паланкине с носильщиками, чтобы отправить вас домой, — ведь вам придется позаботиться о том, чтобы молодая хозяйка смогла, приехав в ваш дом, попотчевать всех рисом. У нас принято, чтобы жена после свадьбы сразу отправлялась к мужу.
Хорболлоб не верил своему счастью — несколько минут назад ему грозила мучительная смерть, а теперь вдруг предстояло хлопотать об угощении, которое преподнесет соседям и родственникам его новая невестка. Он решил не терять зря времени.
— Так ты иди к госпоже рани и договорись с ней, — стал он торопить Ниши.
— Хорошо, хорошо, сейчас иду, — сказала Ниши и вышла в соседнюю каюту.
— Что тебе говорила эта женщина? — поинтересовался лейтенант у Хорболлоба.
— Да так, ничего особенного, — неохотно ответил тот.
— Чего же тогда ты ревел?
— Кто? Я? — возразил Хорболлоб. — Я не ревел.
— Эх вы, бенгальцы, — презрительно процедил сахиб. — Лгуны, каких мало.
— О чем ты беседовала с моим свекром? — спросила Деви у Ниши, когда та вошла к ней.
— Пыталась выяснить, не могу ли я чем-нибудь услужить ему, — ответила та.
— Послушай, Ниши, — с упреком сказала Деви, — я вижу, что лукавство — это единственное, что ты не отдала великому Кришне. Решила приберечь для себя?
— Богу ведь всегда отдают только самое лучшее в человеке, — напомнила ей Ниши. — Зачем ему худшее?
— Тебе уготован ад, — вздохнула Деви.
9
Буря утихла, и баркас остановился. Деви глянула в окно — уже рассвело.
— Ниши, — сказала она подруге, — посмотри, какое чудесное, доброе утро.
— Да, — сказала Ниши, — значит, мое время пришло.
— Почему твое? — возразила Диба. — Скорее уж мое.
— Я имею в виду не время суток, — пояснила Ниши, — а совсем другое. Добрым я называю тот час, когда я не нужна. Теперь он настал — Деви Чоудхурани исчезает, а вместе с нею и я. Поэтому-то сегодняшнее утро доброе.
— О чем ты болтаешь, негодница? — рассердилась Деви.
— Я говорю правду. Деви Чоудхурани умерла, а Профулла воскресла. Сегодня она отправится в дом своего свекра.
— Ну, до этого еще далеко, — заметила Деви. — Пойди скажи, чтобы закрепили баркас.
Ниши отправилась исполнять поручение. Она проследила за тем, чтобы судно привязали к берегу, и вернулась.
— А теперь узнай у Ронгораджа, где мы, — сказала ей госпожа. — Как далеко отсюда до Рангпура и где находится Бхутонатх?