Клад
Шрифт:
— Да не такое! — проронил Александр. — Это разве палка? Это бревно какое-то! Вот ту мне очисть!
Рука Степки взялась за другую корягу.
— Эфту?
Александр вынужден был встать, выбрал из груды палок ореховую тросточку толщиной в палец и подал ее Степке.
— Вот какую нужно!
Степка подкинул ее в руке.
— Чаво с такой палкой в лесу делать? — сказал он, принимаясь за очистку трости. — Пыль охлестывать с себя, что ли?
Роман выбрал себе сук по руке и стал превращать его в палку.
Скоро возвратился и Юра; лук и стрелы его остались без применения, но в поле куртки его было что-то завернуто. Подойдя к братьям, он молча встряхнул полу; из нее выкатились два серых комка. То были ежи.
— Только и всего? — сказал Александр, поглядев на ежей. — Немного! Горе ты, а не охотник!
— Чем же я виноват, что никакой дичи нет? — возразил задетый за живое Юра. — Что нашел, то и принес. Майн Рид говорит, что ежи очень вкусны.
— Скусны? — вмешался в разговор Степка. — Да нешто их едят?
— Конечно, едят! — ответил Юра.
— Таку гадину-то?
Александр расхохотался; Роман улыбнулся тоже.
— Какие же они гадины? — проговорил он, желая ободрить сконфуженного Юру. — Юра прав: их едят в Америке, и вкусом они напоминают молодых поросят. Но пока у нас есть провизия, к их услугам прибегать мы еще не будем.
— Я думаю! — заметил Александр — Мы приехали сюда не затем, чтобы переесть всех ежей в окрестностях!
Путешественники тронулись в путь, и через час, покрытые пылью и потом, стояли уже над обрывом довольно высокой горы; перед ними по привольным заливным лугам зеркальной змеей вилась узенькая речонка; густые кусты обвисали с берегов ее к воде; на противоположной стороне подымались леса..
То была знаменитая в русских летописях Вожа. Усталость позабылась; все горели желанием немедленно приняться за работы, и только пример Романа, заявившего, что сперва следует отдохнуть и закусить, несколько охладил пыл Александра и Юры.
Все спустились к берегу; не прошло и минуты, как не успевший раздеться Юра с радостным криком мчался уже по отмели в воду; за, ним последовали и остальные. Кучум улегся около оставленного платья и, положив морду на лапы, следил умными глазами за купающимися.
Освеженные и укрепившиеся, вышли путешественники из воды и занялись сбором хвороста; через несколько минут на песке весело затрещал костер, и Степка принялся печь картофель.
Наскоро утолив голод, Роман стал определять местонахождение их на карте.
— Господа! — проговорил он наконец. — Эти луга, которые окружают нас, — и есть место знаменитой битвы с татарами; левее же — вон там, — он указал рукой на темневший в версте от них над самой рекой обрыв, густо заросший лесом, — там, должно быть, находилось село.
Юра швырнул высоко вверх фуражку.
— Почему ты думаешь, что оно именно там было? — спросил Александр. — Мне кажется, наоборот, село надо искать где-нибудь ниже, а не на крутом холме. Для землепашцев жить на высоте неудобно.
— Теперь — да! — возразил Роман, — но ты забываешь время, о котором говорим мы. В те времена люди всегда селились на более или менее неприступных местах, — это раз. Второе — на низменностях здесь селиться нельзя потому, что это поемные луга, а они затопляются в половодье Вожей!
— В таком случае, село должно было стоять дальше — ну, в верстах в четырех от берега, куда не достигала вода…
Роман усмехнулся.
— Какие же чудаки стали бы селиться так далеко от воды?
— Три-четыре версты далеко? — горячо возразил Александр. — Как же теперь за 30 да за 40 верст отходят от рек? Всем нельзя на реках рассесться.
— Да, но это теперь!.. — ответил Роман, складывая карту. — Теперь, когда на Руси около 150 миллионов жителей, этого нельзя сделать; но тогда здешние места были почти пустыней. Кому могло доставить удовольствие сидеть без воды и копать колодцы, когда была полная возможность иметь под рукой прекрасную воду? Вожа славится кристальностью воды.
Побежденный доводами брата, Александр замолчал, и все двинулись к заветной горе.
По мере уменьшения расстояния до нее, все ускоряли и ускоряли шаги и под конец почти побежали. Запыхавшись, взобрались они на густую, поросшую кустами и лесом вершину. Слева и справа круто извивалась Вожа; на лугах высились стога сена; между ними, у леса, близко подступавшего к воде с противоположной стороны, пасся табун; у самой опушки виднелись человека два-три сторожей, мальчиков, лежавших в кустах и беседовавших между собой. Роман указал на них Юре и знаком показал ему, чтобы он не изъявлял шумно своих восторгов. Верстах в двух позади, на подымавшемся плоскогорье, виднелась деревня и обсаженная деревьями большая дорога. Роман нарочно миновал ее и избрал путь проселком, чтобы избежать возможных встреч с кем бы то ни было.
Котомки сложили, и мальчики, к великому недоумению Кучума и Степки, стали внимательно разглядывать землю.
— А ты чего же стоишь, как пень? — сказал Александр, увидав, что Степка глядит на них, застыв в одной позе.
— Чаво искать? — спросил Степка.
— Да ты разве забыл, о чем мы тебе говорили? Несколько сот лет тому назад где-то здесь стояла деревня, — надо сыскать следы ее!
Степка зажал рот рукой и фыркнул.
— Каки тут следы через сто лет! — убежденно проговорил он. — Через сто лет и камни все порошком делаются!
И Степка решительно уселся под куст и принялся жевать черный хлеб.
Как бы в подтверждение мнения Степки, ни кирпичей, ни остатков фундаментов не отыскивалось. Юра предложил раскопать всю гору, и не успел никто возразить ему, как он схватил лопату, к которой Степка приделал на привале в лесу ручку, и со рвением принялся рыть яму.
Покопав минут десять, он понял, что такая работа не под силу не только всем им, но и ста человекам, — сконфуженно положил лопату и тихо уселся около Степки.