Кладбище богов
Шрифт:
– Видала, что у меня есть?
– У тебя пистолет? – изумленно прошептала Марго. – Откуда?!
– Места надо знать. Можно считать, повезло.
– И что ты собрался с ним делать?
– Не знаю пока… Если совсем убивать будут – тогда достану. Вчера чуть было не достал. Хорошо, не смог, а то нас бы уже на куски тут порвали…
На улице было уже совсем темно. Слышался шум ветра в листве, крики птиц, чьи-то далекие голоса. А еще кто-то пел, довольно красиво.
Марго с сержантом решили, что их хозяин так и не
Дверь неожиданно распахнулась, снова полился голубой свет. Трехпалый что-то прокудахтал. Оба узника прекрасно поняли, что их просят на выход. Для ясности их настойчиво подталкивали в спины рукояткой кнута.
Они оказались в узком дворике, окруженном глухим забором. Два фонаря давали неровное светлое пятно посередине. В дальнем конце у ворот в полутьме переминалось с ноги на ногу какое-то животное размером с лошадь.
В лицо ударил свежий морской ветер, и только тут сержант ощутил, какой жуткий запах идет от них обоих.
Через секунду перед ними вновь показался покупатель, закутанный в плащ. Он обошел узников вокруг, придирчиво разглядывая, потом заговорил с работорговцем. Было понятно, что он недоволен высокой ценой.
Потом он приблизился к Марго и вдруг по-хозяйски, обеими руками, взял ее за ягодицы. Она тут же вскипела, взвизгнула и от души треснула ему ладошкой по голове – даже капюшон слетел. Лисин тоже внес свою лепту – крикнул: «Не лапай!» и толкнул покупателя в грудь.
Человек отскочил, обернулся к трехпалому и начал кричать что-то вроде «успокой своих животных». Монстр отреагировал сразу – свистнул кнутом и угостил обоих. Но аккуратно – видимо, боялся попортить товар. Марго закрывалась от ударов, но даже ни разу не пикнула.
Строптивые пленники сочли за лучшее успокоиться.
– Их нужно связать, – сказал человек.
Трехпалый, не мешкая, снял со стенки сарая моток тонкой бечевки, ловко скрутил своими пальцами-корягами петлю и набросил ее на шею Лисину. Тот даже ойкнуть не успел, как петля затянулась. Пожалуй, это была не бечевка, а плетеный кожаный ремешок, тонкий, но очень прочный и жесткий. Вырываться быстро расхотелось, каждое резкое движение грозило перерезанной шеей. Вторая петля легла на шею Марго. Та молчала, только сверлила мучителей ненавидящим взглядом.
Затем человек подвел к ним животное. Это была вовсе не лошадь. Больше всего оно напоминало невероятного роста борзую собаку. Длинная морда скалилась двумя рядами желтых клыков, черные глаза были совершенно пустыми. Шерсть зверя была довольно густая и длинная, только кое-где протертая до серой шершавой кожи. На спине – седло.
К нему покупатель и привязал концы ремешка, держащего пленников за горло. Сам ловко заскочил в седло, взял в руки гибкий прут, которым очень удобно хлестать и людей, и животных. Хозяин дома пошел открывать ворота.
Зверюга то и дело оборачивалась на пленников и начинала недобро ворчать. Ей сразу не понравились растрепанные, разодранные, дурно пахнущие попутчики. Лисину вспомнились собаки, натасканные на уголовников, – они всегда, до самой смерти недоверчиво относятся к плохо одетым людям со специфическим запахом.
Их повели по пустынной улице, где фонари стояли не чаще, чем через каждые сто метров. Света от них было мало. По обеим сторонам темнели приземистые, почти одинаковые дома, неяркий свет горел только в очень редких окнах. Под ногами постукивала разбитая плитка.
Лисину на мгновение стало жутко. Показалось, что он попал в Средневековье и с ним могут сделать что угодно – зажарить на костре, посадить на кол или вырвать язык. Примерно так же себя чувствовала и его подруга.
Их новый хозяин решил подогнать свою зверюгу и слегка стегнул ее прутом. Та рванулась вперед, Марго вскрикнула – ремешок впился ей в горло. Лисин же вообще закашлялся – он споткнулся, и ему по горлу резануло особенно сильно.
– Нужно быстро! – сказал человек в седле и еще сильнее натянул шнурок.
– Ты что делаешь, придурок! – закричал сержант, хватаясь за поводок руками. Он видел, что Марго совсем плохо – она судорожно пыталась просунуть пальцы под петлю.
Строптивость тут же была наказана: человек, не медля, размахнулся и от души врезал Лисину своим прутом. Боль обожгла, словно кипяток.
А затем удар повторился для ни в чем не повинной Марго…
В этот момент сержант просто перестал соображать. Он забыл про все – и про боль, и про возможные последствия. Даже про то, что излишне резкое движение может лишить его головы.
Он подпрыгнул, вцепился ненавистному мучителю в плащ и обрушил его на землю. Пару секунд остервенело молотил кулаками, затем вскочил и начал топтать.
Тут же за спиной послышался яростный рык, и в правом плече словно засела пила. Сержант на мгновение остановился.
Это, конечно, была никакая не пила, а зубы ездовой зверюги. Она схватила Лисина за плечо и принялась трепать, защищая хозяина. Тот воспользовался моментом, вскочил и выхватил из сапога нож. Но сделать ничего не успел – Марго сориентировалась и набросила ему на шею собственный поводок – благо длины хватило.
– Ники, мочи его! – закричала она.
Краем сознания Лисин отметил, что слышит какие-то голоса, – похоже, это были потревоженные горожане.
Он извернулся и достал пистолет. Нащупал сзади голову животного, прижал куда-то наугад ствол – и надавил на спуск.
Зверь дернулся так, что все с воплями попадали на землю – всем перетянул шею проклятый поводок. Животное уже рухнуло, продолжая дергаться и жутко реветь. Лисин пытался оставаться поближе, чтобы ремешок не натягивался. Что происходило с Марго, он не мог разобрать в суматохе.