Кладбище для однокла$$ников (Сборник)
Шрифт:
– Итак, мафия совершила кошмарное убийство. И долг всех честных людей найти и изобличить преступников. Кто желает высказаться? Таковых нет. Ну, что ж, буквально через десять минут вы будете перебивать друг друга и слышать только себя. Начинаем с левого от меня угла стола. Прошу вас, Захар Наумович!
Криг растерянно улыбнулся, глянул на жену, та сидела с самым задумчивым видом, скручивала в трубочку бумажную салфетку.
– Я даже не представляю, кого можно назвать. Пожалуй, я воздержусь. Это можно?
– Можно, – сказал Распорядитель. –
Женщина отложила салфетку.
– Я думаю, исходя из теории вероятности, «мафиози» следует искать как среди мужчин, так и среди женщин, тем более, тех и других здесь почти поровну. Да и обидно не будет…
– Так кто же конкретно? – настойчиво произнес Распорядитель.
– Азиз Алиевич, – решительно сказала Маша.
В тот же миг расхохоталась заразительно Анюта. Вслед за ней смеялась вся компания. Азиз Алиевич растерянно крутил гривой, он отвлекся и не понял, что случилось.
– Прошу вас, господин Мигульский.
Эд уже успел продумать ответ и для отвода глаз решил пожертвовать товарищем, хотя и в этом никакой логики не было.
– Шевчук… Почему он – скажу так, что интуиция подсказывает.
– Теперь вы, капитан. Вы – следующий…
– Мстить не буду. Но для консенсуса, я правильно выговорил, Эд, для этого самого надо долбить кого-то одного, неважно, виновен он или нет, время, как известно, рассудит. Дружно убираем одного – круг сужается. Поэтому, так как я всех одинаково люблю и ненавижу, голосовать буду за набравшего большее число голосов «за».
– Позиция ясна. Прошу вас, Анна.
– Ну, папочку я, конечно, не отдам, хоть он тот еще мафиози… А, пожалуй, самый коварный здесь гражданин Криг. Да.
Захар Наумович глянул в ее сторону грустными маслинками и покачал головой.
– Азиз Али, теперь прошу вас!
– Я думаю, – хрипло начал тот, потом откашлялся, – я думаю, игра интересная, но ни к чему хорошему не приведет. Мафия всегда победит. Потому что все видит и тихо смеется. Вот Анюта смеется, может, она мафия? – с нажимом спросил он, отчего кавказский акцент прозвучал особенно сильно. – А, может, тот, кто больше молчит? А, может, тот, кто больше говорит? Надо смотреть друг на друга и замечать, кто хочет и с кем что хочет сделать; если увидишь, что дурачат, значит, отгадал. Я плохо, может быть, сказал. Мое слово – виноват Криг. Анюта знает, у нее сердце хорошо подсказывает.
– Благодарю. И, наконец, наша молодая леди.
Ирина глянула на Мигульского, но тот сидел с самым скучающим видом, пожала плечами и неуверенно произнесла:
– Наверное, все же Криг…
– Благодарю, – равнодушно произнес Распорядитель. – Виталий, вы не голосуете. Вас нет… Итак, подсчет голосов. Кто «за»? Раз, два, три… Вы тоже, капитан?
– Да, я же говорил…
– Четыре голоса… По остальным кандидатурам голосовать не будем. Уважаемый Захар Наумович, вы приговорены. Как выразился наш капитан, время покажет, справедливо или нет. Что тоже в духе нашего общества.
– Бедные евреи всегда страдают первыми, – вздохнул Криг, лишь бы что-то сказать.
Похоже, что он смертельно обиделся. Маша потерлась о его плечо, но он сердито отстранился.
– Ночь! – раздался повелительный голос. Все послушно закрыли глаза.
Мигульский уже решил, кто будет очередной жертвой. Убирать надо в первую очередь мужчин – они мыслят более логично, да и вообще женщин он всерьез не воспринимал. Эд показал в сторону Азиза, Карасева кивнула в знак согласия.
– Ну, вот, – сокрушенно произнес Алиев, обнаружив перед собой роковую карту.
– Кто говорил, что Азиз – мафия?
Он снял тюбетейку, вытер платком бритую наголо голову.
– Не расстраивайтесь, Азиз Алиевич, – душевно сказал Криг, – сейчас игра примет для вас совершенно комичный оборот. Это – спектакль!
– Э-э, плохой спектакль. Зачем врем друг другу? – покачал головой Азиз.
– Итак, – возвысил голос Распорядитель, – игра продолжается. В скором времени я обзаведусь гонгом, и в нашем отеле будет как на встречах клуба знатоков… Мария, ваше слово в сложившейся ситуации.
– Я думаю, здесь, как говорили древние, надо искать женщину. Справа от себя я слышала характерный шум – а слух у меня хороший. Почти уверена – это Ирина, – и Маша улыбнулась, обнажив ровные белые зубки.
«Она – чудо, – подумал Эд. – Надо скорей ее нейтрализовать». А вслух он сказал: – Шум может произвести любой из сидящих здесь, в том числе и из выбывших из игры. Затекла нога, или там еще что-нибудь… Предлагаю порассуждать логически. Кто больше всех заинтересован, чтобы побыстрей, так сказать, выбить присутствующих, свести к минимуму? Тот, кто играет роль мафии!
– Но игра на этом и построена, – заметил Шевчук.
– Да, но ратовать за единомыслие в таком деле… Это напоминает известные исторические периоды…
– Только не надо про Сталина, – попросил Распорядитель. – В наших правилах – никаких политических споров.
– Я не собирался… Хочу сказать, что наш противник искусно старается снизить, вообще лишить игру интеллектуального содержания. Пустить поиск на волю случая.
– Так кто же он? – спросила Анюта, слушавшая Эда с открытым ртом.
– Я уже назвал его. Это наш бравый, впрочем, и коварный капитан. Напомню, именно он проговорился: голосовать без разбору, поддерживая большинство.
– Благодарю. Теперь ваше слово, господин капитан. Как вы оправдаетесь перед столь тяжкими обвинениями?
– Я не мстителен, – Шевчук покосился на своего товарища. – И речь вел только о том, чтобы скорей приблизить игру к развязке. И она уже рядом. И чем коварней враг, тем искусней его демагогия. Кстати, Эд, а почему ты голосовал за то, чтобы кончить нашего уважаемого Крига? Ведь ты называл меня.