Кладбище кукол
Шрифт:
— С каким адмиралом?
— Жора объяснит. До встречи.
Гвоздь отсоединился.
— Вы где находитесь? — спросил капитан у детектива.
— Рядом с вами.
Кипятков оглянулся. Слепой нищий ему залихватски подмигнул.
И вот они уже сидели в вегетарианском кафе: капитан, детектив и девчонки. Тюхин-Матюхин, с аппетитом хлебая свекольник, рассказывал:
— Сперва я думал — плевое дельце. А когда приступил к расследованию и сел госпоже Терезе на хвост, понял — дело-то серьезное и к тому же опасное.
— Прямо как у адмирала Налимова, — заметила Чижикова.
Рыжикова не принимала участия в разговоре. Она во все глаза Пыжикова смотрела на Тюхина-Матюхина и никак не могла насмотреться. Он ей казался таким классным, таким крутым… В общем, чего уж тут скрывать — влюбилась в него Рыжикова по самые уши.
— Значит, вы нам в Комарово не звонили? — уточняла Чижикова.
— Нет, не звонил.
— И у бара вас не убили?
— Как видите, жив-здоров. — Детектив залпом осушил стакан с капустным соком.
— Выходит, это была наведенка, — сделал вывод Кипятков. — Но почему же тогда Алиса Моллард не попыталась вас ликвидировать по-настоящему, раз вы сели ей на хвост?
— Еще как пыталась! Поэтому мне и загримироваться пришлось, когда я сюда за ней отправился.
— Так она здесь, в Волочке?! — воскликнул капитан.
— Да, — кивнул детектив. — Она меня и вывела на фирму «АНАТАС». А сама как в воду канула.
— Скорее всего ведьма теперь в одном из наших тел, — предположила Чижикова.
— Вряд ли. Вас, девчонки, я бы сразу узнал.
— А Вальтера вы тут не встречали? — спросил Кипятков.
— Нет, не встречал.
— А Соню Пардон?
— Ту дамочку, что в «Веселом могильщике» пела? — припомнил Тюхин-Матюхин рассказ девчонок.
— Так точно! А потом еще Телевицкого охмурила.
— Как она выглядит?
Капитан описал.
— Да, я ее видел, — сказал детектив. — И не раз. Она жена Брюховицкого.
— Вот так номер, чтоб я помер! — ввернул Кипятков поговорку своего начальства. — А сам, Сева, удалось подслушать, о чем они говорят?
— Удалось-то, Жора, удалось. Да только я ни черта не понял. Они, когда вдвоем остаются, болтают на какой-то тарабарщине.
— Может, иностранный язык?
— Не похоже. Именно — тарабарщина. Типа: «Мурык бурык турык». — В каждом слове окончание «ык».
— Прямо как наш «секретный» язык, — мысленно сказала подружке Чижикова. — Только у нас «ик», а у них «ык».
— Угу, — отозвалась та, продолжая с обожанием смотреть на Тюхина-Матюхина.
Детектив продолжал:
— Они у себя дома на той же тарабарщине разговаривают…
— Вы им и в квартиру «жучок» поставили?
— А как же. И обыски провел. В квартире и в офисе.
— И что?
— Ничего подозрительного я не нашел. Но у меня создалось впечатление,
— Вот бы выяснить, в каком, — загорелся Кипятков.
— Я уже выяснил. В пригородном поселке Охряпино, в собственном доме.
— А там вы обыск не проводили?
— Как раз сегодня собирался. Они вечером в городе будут. Я подслушал телефонный разговор.
— Как это вам всех подслушивать удается? — с любовью спросила Рыжикова.
— У меня суперсовременная подслушивающая аппаратура, — пояснил Тюхин-Матюхин, как показалось Рыжиковой, — тоже с любовью.
— Здо-о-рово, — завистливо протянул Кипятков. — А нам, в ФСБ, на новую «прослушку» средств не выделяют.
— А можно с вами на обыск? — попросила детектива Чижикова.
— Разумеется.
И вот наступил вечер. И Тюхин-Матюхин (он же Зябликов), Боря Пыжиков (он же Чижикова-Рыжикова) и Жора Кипятков (он же капитан) отправились на электричке в пригород. Вагон покачивался, колеса постукивали, а Кипятков интересовался:
— Сева, а откуда вы товарища майора знаете?
— Было у нас с ним одно общее дельце лет двадцать назад, — хрумкая морковкой, отвечал детектив.
— Двадцать? — вскинул брови капитан. — Сколько ж вам лет?
— Полтинник.
— Ничего себе, — присвистнул Кипятков. — Я думал, тридцатник.
— Все так думают, — посмеивался Тюхин-Матюхин. — Я ведь почему молодо выгляжу? Потому что морковочку постоянно кушаю. А также капусточку, свеколочку, редисочку… — принялся с удовольствием перечислять детектив.
Но капитана интересовало другое:
— А что за дело вы с товарищем майором расследовали?
— Маньячишку одного ловили. Он моржей убивал.
— «Моржей»? Тех, кто зимним плаванием занимаются?
— Да нет. Настоящих моржей. В Антарктиде.
— В Антарктиде?! — воскликнули девчонки. — Вы что, там расследование проводили?
— Представьте себе. Мороз восемьдесят градусов, а мы с Петром Трофимычем, знай себе, расследуем.
— Зачем же маньяк моржей убивал? — спросила Чижикова.
— Маньяки всегда кого-нибудь убивают. На то они и маньяки.
— А вы его поймали? — спросила Рыжикова.
— Разумеется. Закинули в Атлантический океан сеть и поймали. Он как раз под водой к моржовому лежбищу подбирался.
«Охряпино», — прохрипел динамик.
Дом Брюховицкого располагался на неприметной улочке, да и сам был довольно неприметен. Тюхин-Матюхин открыл отмычкой дверь, все вошли. Помещение производило впечатление нежилого — везде пылища с грязищей.
Детектив с капитаном профессионально провели обыск. Но ничего подозрительного не обнаружили. Зато девчонки обнаружили. Когда Чижикова-с-Рыжиковой заглянули в холодильник, то у Пыжикова все съеденное в вегетарианском кафе так к горлу и подкатило.