Кладбище неудачников

Каротина Нина

Тенна в этот момент жевала булку, но неловко перехватилась, и хлеб упал на дно колодца, будто подачка нищим. Мохнатый брезгливо отвернулся, поднял корзину, до верху гружёную отработанными булыжниками, и направился к тросам.

– Значит, дело было в Пегоции, юго-западная область Алесции. Сошёлся я там с одним жеребцом…

– Тьфу ты, паскудник какой! Ты чего ж детям рассказываешь? – возмутилась Весерси.

– Да, не о том я, – отмахнулся Аксил. – В Пегоции разводят лучших лошадей. А худших из них съедают, тем и живут. Так вот, когда меня пустили в конюшню, я сразу приметил одного жеребца.

Тихий такой, дружелюбный, породой сильно не вышел, ноги коротковаты, поступь тяжёлая. Что и говорить, прямой путь под нож. Пожалел я его, всю ночь мы с одной работницей не спали, плели ему причудливые косы в хвосте и гриве. Это я для того, чтобы не съели красавку, в красоте волос я знаю толк.

Девочки привычно прыснули в тарелки.

– А на утро его повели на выгул, по пути он зацепился косами за крюк, испугался, взбеленился, двух конюхов в порыве страсти помял, вырвался и в бешенстве крушил всё на своём пути. Пробил ограждение, умчался в поле и покрыл несколько породистых кобыл. С тех пор там появился новый обычай. Всех лошадей перед скотобойней косами заплетают.

– Его съели? – проскулила Тенна.

– Зато умер красивым. Вот тогда я впервые понял, что из меня вышел хороший человек, – с гордостью закончил Дедуля.

– Вышел и не вернулся, – согласилась тётка Веси.

– К чему я это? Ах, да. Вы на рудниках поосторожнее. Они ж смирные, пока в цепях, а как на свободу вырвутся, так лучше на пути не стоять.

Сёстры не торопились возвращаться к морю. Развлечения найдутся и на суше. Пройтись по Клириде, заглянуть к знакомым лавочникам, накупить безделушек, оказаться в самом центре бурлящего жизнью города, встретить интересных людей, услышать свежие сплетни и разузнать всё об акулах. Рыбаки – люди бывалые, на утреннем рыбном торжище можно услышать множество рассказов, один другого страшнее, о покалеченных руках и ногах. Вон, видите Стодриса Одноногого, он ещё по молодости культей обзавелся, скормив конечность гнусной рыбёшке. Как весело стучит по дороге его добротная деревянная нога. А вот, был случай, рассказывали рыбаки с Грязного мыса, как один смельчак отбился от морской хищницы, ударив её кулаком в рыло. Та от подобной наглости растерялась и упустила добычу.

И в городе, и дома разговоров только об акулах, да о прошедшем недавно сухом смерче, что повредил несколько рыбацких посёлков.

– Значит, дело было в Акриции, западной области Алесции, – после кружки тёмного пива дедуля Аксил становился особенно разговорчивым. – Бывал я там в одном городке, где королева очень любила свою киску…

– Ты что ж такое, похабник старый, опять рассказываешь нашим девочкам? – взвилась Весерси.

– Да не о том я, – шикнул он. – Киска её – степной ялагр, девочка по кличке Жрица. Ручная такая кошечка, ласковая. Любила ночью охотиться, всех крыс истребила в округе, лис, котов, курей, поросят и собак заодно. Ночная, стало быть, жрица. А часть добычи всегда приносила хозяйке. Раз эта Жрица принесла хозяйке человечью руку, прокралась в спальню и положила добычу на подушку. Я, как проснулся, как увидел это дело, орал так, что едва бельё не замарал… К чему это я рассказываю?

Девочки прятали улыбки в кулачки.

– Ах, да, – опомнился Аксил. – Смерчем её принесло, котёнка маленького от мамки оторвало. Там, в Акриции такие смерчи по степям кочуют, что целого ялагра могут поднять и через всю область пронести.

– А

рука чья оказалась? – прошептала Тенна.

– Откуда мне знать? – фыркнул Дедуля. – Меня на следующий день королева продала заезжим работорговцам. Я как раз в обоз к вашему отцу попал. Там мы и познакомились. Лихое было времечко.

– И правильно сделала, что продала тебя, засранца эдакого, – бурчала Веси. – От тебя одни убытки, в каждом городе панику успел навести.

В один из дней, когда Тенна и Аяна привычно прогуливались по местному торжищу и рассматривали приглянувшиеся жемчужины, их внимание привлек необычный незнакомец. Тот был в шапке по самый нос и многослойном шарфе в лютую жару. И что-то в его образе до боли знакомое насторожило сестер:

– Уважаемый, вам не холодно? Шубу дома не забыли?

– Дедуля Аксил? – удивилась Тенна.

– Внученьки, – озирался мужчина и ещё глубже вжимал голову в плечи.

– Нас ждет очередная захватывающая история про то, как совершенно случайно на Дедулю напали теплые вещи, – ворчала старшая. – Ты заболел?

– Нет, но вполне могу в ближайшее время прихворать, – шептал тот, заговорщически оглядываясь по сторонам. – Дело-то нехитрое, потому прямо сейчас уезжаю в Падмиру.

– Ну, что-то подобное я и ожидала. Задержался что-то, целую неделю игнорировал зуд к побегу. Бабуля Кен велела тебя не слушать, и не отпускать от себя, что бы ты не говорил, – прихватила его за шарф Аяна. – Наконец начинаю понимать, о чем шла речь.

– Девочка моя, – выкручивался тот, – обстоятельства непреодолимой силы толкают меня в дорогу. Я вернусь за вами, и мы сразу уедем домой, в Сиуцу, – Аксил вырвал шарф и отступил на несколько шагов, чтобы заинтересовавшийся прохожий не рассмотрел его.

– Ты снова влип в какую-то историю? – старшая сложила руки на груди и сжала губки тонкой ниточкой.

– Нет, не совсем, не то чтобы… ох, всего-то на всего… но я вернусь буквально через месяц-два.

– Мы поедем с тобой! – предупредила Тенна.

Аксил шарахнулся, словно от удара.

– И думать не смей. За это Кен меня точно убьёт.

– Зачем тебе в Падмиру? Королевские игры будут позже, только через год, – подозрительно сощурилась Аяна.

– Совсем вы – дети малые, – нетерпеливо притопывал он. – Нужны мне эти игры. И без того куча нерешенных дел.

– Ты снова начал искать свои сокровища, – догадалась Тенна.

Согласно семейной легенде Аксил украл сокровища у королевы города Термиса. Он был совсем мальчишкой, но имел все возможности, поскольку его мать тоже была королевой этого города, но к тому моменту уже почила. Подросток умыкнул целый сундук и скрылся в Падмире. Его нашли, а вот сокровища затерялись. Часть с его слов он потратил на храмы, часть закопал, но вспомнить место так и не смог. Его наказали, клеймили и продали невольником на рынке рабов. С тех пор он ищет пресловутый сундук и не может найти покоя.

– Да, я вспомнил, дело было не на Холме Зари, а на Холме Цветения. Наконец озарение. Только на Холме Цветения был странный тёмный камень, напоминающий морду совы, именно там…

– Зачем тебе это проклятое золото? Ты собираешься вернуть его в Термису? – допрашивала старшая сестра.

– Я похож на сумасшедшего? Разумеется, нет!

– Зачем же?

– Аяна, ты сейчас похожа на свою Бабулю Кен, в самом деле…

Аксил отступал все дальше от торговой площади, пятился от внучек задом и путался в старом шарфе.