Кладбище
Шрифт:
— Закрой глаза…
Он зажмурился. Крепко-крепко, так, что искры заплясали перед глазами.
— Ты точно знаешь, ба?
— Точно, — сказала бабушка уверенно, — Я тоже поняла это не сразу… и ты поймешь… очень скоро…
Бабушка моет посуду. Павлик сидит за столом, смотрит на нее задумчиво.
— Ба… а почему то кладбище забросили? У тех, кто там похоронен никого не осталось?
— Какое кладбище?
— Ну там, в лесу, за трассой,
— Что-то ты путаешь. Кладбище есть только у Тиманино, где твой дед похоронен.
— Там тоже есть кладбище…
— Не знаю я, Пашка. Много есть заброшенных кладбищ.
— Оно не заброшенное, там одна могила вообще прошлогодняя… Кто такой Севостьянов Антон Михайлович, ты его не знала?
— Не смей туда ходить, кладбище не место для игр, поди погуляй лучше с Мишкой, что-то ты все думаешь черти о чем…
— Вот этот дом, — сказал Мишка шепотом.
Они сидели на дереве, спрятавшись в его густой листве и смотрели на ветхий домик, что стоял покосившись прямо посреди леса.
— У него даже собаки нет…
— Может быть он просто очень больной? — предположил Павлик.
— Ага! — усмехнулся Мишка, — Я тут встретил его однажды на узенькой тропинке… Такой, знаешь… — Мишка попытался очертить руками фигуру старика и чуть не свалился с дерева, — И посмотрел на меня так злобно, что думаю — сейчас прибьет!
— Ну не прибил же…
— Ага. Я так припустил, что за две минуты до дому добежал.
— Все ты придумал.
Павлик смотрел на дом старика. На темные пыльные окошки, на провалившееся крыльцо, на покосившийся забор и стало ему грустно и тоскливо.
— У него просто никого не осталось. Он совсем одинокий…
Мишка посмотрел на приятеля виновато, потом положил руку ему на плечо.
— Ладно… это… пошли что ль?
Они брели по залитым солнцем улочкам и молчали.
— Слушай, Мишка, а есть здесь где-нибудь стол справок… мне нужно узнать про одного человека…
— Про кого это?
— Помнишь про то заброшенное кладбище?
— Ну.
— Там свежая могила была некоего Севостьянова…
— Ну.
— Я хочу узнать где он жил…
— А зачем?
Павлик пожал плечами.
— Понимаешь, Мишка, как-то странно, что его похоронили на этом заброшенном кладбище, вместо того, чтобы в Тиманино…
— Мало ли… Может у него там родственники похоронены.
— А тебе не кажется странным, что кого-то хоронят на заброшенном кладбище? О нем даже бабушка моя не знает.
— Не хочу я вообще про кладбища говорить, — буркнул Мишка.
— Так ты покажешь, где стол справок?
Мишка возвел глаза к небесам.
— Ну ладно, пошли…
Они совсем недолго потоптались возле окошка, и женщина крикнула им:
— Севостьянов!
Павлик взял из ее рук бумажку с адресом.
— Ты знаешь, где это? — спросил он у Мишки.
— Ну знаю, — сказал Мишка уныло, — И чего? Ну пойдешь ты туда, ну откроют тебе дверь. И что ты скажешь? Почему вашего Севостьянова похоронили не на том кладбище?
— Ты пойдешь со мной?
Мишка тяжело вздохнул.
— Ну пошли… Только в квартиру звонить я с тобой не пойду. Подожду у подъезда.
Павлик звонил-звонил, пока дверь не отворилась на длину цепочки и не высунулась старуха.
— Чего хулиганишь? — проворчала она.
— Я не хулиганю, — ответил Павлик, — Я из паспортного стола. Мне нужно уточнить когда точно умер Антон Михайлович Севостьянов…
— Как это умер! — взвилась старуха, — А ну пошел отсюда, гаденыш!
Павлик повернулся и от греха подальше припустил вниз по ступенькам.
— В покойники записали! — слышал он гневный голос старухи эхом гремевший по подъезду, — Это ж надо! Всего ничего как человек пропал, так они его в покойники записали! Может он уехал куда! Уехал! И вернется!
— Ну че? — спросил Мишка, когда Павлик вылетел из подъезда.
— Фу, — Павлик покачал головой, — Она говорит, что никто его вообще не хоронил. Что он уехал куда-то… Надо проверить все еще раз… Может это не тот Севостьянов?
Он посмотрел на Мишку.
— Не пойду. И не проси.
— Боишься?
— Боюсь! Не люблю я покойников!.. И домой мне надо…
Павлик внимательно смотрел на новенький гранитный камень с позолоченными буквами.
СЕВОСТЬЯНОВ АНТОН МИХАЙЛОВИЧ
1974–1998
Он провел по позолоте пальцем и она испачкала подушечки.
— Ты как сюда попал, — услышал он грубый и хриплый голос у себя за спиной и даже подскочил от неожиданности.
У него за спиной стоял лохматый седой старик. Небритый и неопрятный.
— Что ты здесь делаешь?..
— Я… ничего, — промямлил Павлик, — Я просто так…
Старик опустился на поваленный памятник, вытащил из кармана замызганную папиросу и долго дул в нее прежде чем закурить.
— Кто привел тебя сюда?
— Никто. Я сам.
Старик удивленно покачал головой.
— Родственник? — старик кивнул в сторону могилы Севостьянова.
— Нет… просто… его родственники вообще не знают, что он умер… Кто же его похоронил?
Павлик спросил, а потом сам испугался.