Кладбище
Шрифт:
Говоривший склонил голову к алтарю, потом поднялся и указал рукой на того, кто был сейчас Павликом.
Потом все собравшиеся, а было их трое, легли на черный камень.
Еще чуть позже Павлик обнаружил себя копающим могилы, и укладывающим в них тела. Это была тяжелая работа, но он справился с ней. Он вырыл три могилы и потом водрузил по кресту на каждой из них. Три деревянных, грубо сколоченных креста.
Он остался один в огромном темном лесу, утопающем в болотах. Он — и три свежих могилы.
Сон,
Он поднялся, огляделся. Темнота была полнейшей.
— Мишка! — позвал он, чувствуя, что его начинает трясти, — Мишка, где ты?
Он отправился к тому месту, что видел во сне и нашел его довольно легко, словно кто-то вел его через лес. Он увидел плоский черный камень и на нем лежал его друг Мишка. Бледный и неподвижный, глядящий в черное небо пустыми остекленевшими глазами.
Павлик огляделся.
Лес замер в тишине.
Но мальчик чувствовал как лес смотрит на него чужим враждебным взглядом.
… Он лег на черный камень рядом с Мишкой, вытянувшись во весь рост. Точно так же. Его открытые глаза постепенно остекленели…
3 эпизод
Павлик проснулся от того, что солнечный луч, проникнув сквозь занавеску, упал ему на лицо.
Постепенно, просыпаясь, он начал возвращаться в мир реальный. Свет… сначала просто свет… золотыми искорками под веками… потом голоса… бабушкин… и еще чьи-то… Мама! Папа!
Но разве?..
Вой несущегося на всех парах поезда… ветер срывает слезы с ресниц…
Рев несущегося навстречу их машине грузовика…
Искаженное в страшной гримасе лицо шофера.
Два обитых красным гроба…
Какие-то люди поднимают их на плечи и уносят. Павлик хочет бежать за ними, но кто-то крепко держит его за плечи. Эти руки на плечах. Темные, морщинистые. Они дрожат…
Мягкая рука ложится Павлику на щеку.
— Павлик…
Он открывает глаза.
В ореоле золотого света, льющегося в окно — мамино лицо.
— Ну и соня же ты…
Почему несмотря на лето она одета в теплую куртку и в шапку? Пашка скорчил жалобную рожу.
— Я хочу домой, ма…
— Ты уже дома…
…Пустые остекленевшие глаза дрогнули, моргнули и Павлик увидел черное небо и верхушки деревьев — еще более темные, чем небо. Он почувствовал прохладу на своей коже, и ледяной холод камня под спиной.
Он лежал на камне один, Мишки рядом не было.
Он тяжело дышал и сердце колотилось так сильно, что казалось сейчас разорвется.
Звезды казались ему огромными и стали как будто ближе…
Страха почти не было… было лишь немного жуткое ожидание чего-то…
Он
Дома царила какая-то странная ватная тишина, в которой тонули звуки. Несмотря на то, что горели все лампочки, они ничего не освещали — едва выделялись во тьме маленькими желтыми пятнышками.
Бабушка молча пропустила его в дом.
И тот час куда-то исчезла…
Мама хозяйничала на кухне, папа сидел у телевизора, какой-то неестественно неподвижный.
У Павлика вдруг закружилась голова. Так сильно, что он едва не упал. Он схватился за косяк и остановился на пороге кухни.
Мальчик подошел к маме на негнущихся ногах. Мама очень медленно обернулась и заключила его в объятия.
— Ну вот и ты… И как ты здесь без нас? Как себя вел?
— Нормально, — пробормотал Павлик.
Он смотрел на мать во все глаза, пытаясь понять, что же происходит…
— А вы-то как?.. — пробормотал он, — Давно приехали?
Он взял руками мамину ладонь и сильно сжал.
— Ой, ма… — прошептал он, закусил губу, но все-таки не смог сдержаться, разрыдался и тесно-тесно прижался к матери.
— Ну что ты, — расстроилась мама, — не надо плакать. Все хорошо… Мы же здесь… мы всегда были здесь…
Они сидели на кухне, ели суп…
И было все так же сумеречно, и, казалось, что весь мир заключен в этой маленькой темной кухне, а там — за окном — нет ничего.
— … А потом "КАМАЗ" вдруг вылетел на встречную, — рассказывал отец, — И понесся прямо на меня, я ничего не смог уже сделать… Лобовое столкновение и… — папа удрученно махнул рукой.
Бабушка мрачно покачала головой.
— На электричках надо ездить и на метро… Оставили мальчишку сиротой, да и сам-то он чудом в живых остался…
— Ну что ты, ма, — мама погладила бабушку по руке, — Мы же здесь и все в порядке.
Папа смущенно развел руками.
— Очень вкусный суп, — проговорил он и подмигнул Павлику.
Вечером Павлик подошел к бабушке.
— Ба… а где телеграмма?
— Какая телеграмма?
— Ну из Москвы… Та, которую ты получила. Ты же потом приехала, забрала меня из больницы… Ты помнишь? Тебя еще на "скорой" увезли с кладбища…
— Забудь об этом… Все тебе приснилось.
— Приснилось?.. Такое не могло присниться, — пробормотал Павлик, — И как же они могут быть здесь, когда мы их похоронили?
Он вернулся в свою комнату, посмотрел на уже расстеленную постель, потом подошел к окну…
Он слышал, как в соседней комнате переговариваются родители. Слышал громкий голос отца. Он тихонько вышел из комнаты и подошел к родительской двери.
— Давай погостим немного, — говорила мама, — Отдохнем перед работой… Погода такая хорошая… Что будем делать в Москве?