Кладбище
Шрифт:
— Как скажешь… Только ведь Павлик хочет домой… Ты забыла?
— Он хотел, чтобы МЫ БЫЛИ С НИМ… Вот чего он хотел…
Павлик вернулся в свою комнату и лег в постель.
Он поднялся с черного камня, недоуменно оглядываясь.
Черный лес и ветер — сильный, холодный ветер.
Он увидел Мишку.
Мишка стоял неподалеку, смотрел на него обиженно.
— Ты чего здесь делаешь? — удивленно спросил его Павлик.
— Это несправедливо! Неправильно! — воскликнул Мишка, — Почему за тобой никто
— Потому что служитель не знает о том, что кто-то лег на алтарь, — проговорил кто-то за его спиной, — Как он мог предположить это.
Павлик обернулся. Он увидел солдата в испачканной темными пятнами гимнастерке. Солдат стоял, засунув руки в карманы, на плече его висел автомат со штыком. Солдат смотрел на Павлика и ухмылялся.
— Но рано или поздно служитель придет, — проговорил он, — Не стоит сомневаться. В любом случае — сказал он Павлику, — теперь ты среди нас… Ну что, исполнилась твоя несбыточная мечта?
— Кто вы? — спросил его Павлик.
— Не признал?
Павлик уже признал.
— Мне нужно проснуться, — сказал он, — Сейчас я проснусь!
Солдат расхохотался.
Мама трясла его за плечо.
— Что случилось? — спросила она, когда увидела, что он открыл глаза, — ты кричал.
— Сон страшный… приснился, — проговорил он, понемногу приходя в себя.
— Ну спи, спи, — улыбнулась мама, — я с тобой посижу.
— Угу, — Павлик повернулся на бок, — Только ты правда посиди…
Мишка сидел на камне и ждал, пока он снова проснется.
— Я думал, что ты уже не придешь сегодня, — сказал он, — Зря ты так делаешь, мне и без того грустно, а ты еще уходишь…
Мишка улыбнулся просительно.
— Не уходи. Я ведь никого здесь не знаю.
Он хотел его обнять, но остановился.
— Хочешь я покажу тебе мою могилу?
Он поднялся с камня и поманил его за собой.
— Пошли?
Павлик поднялся и пошел за ним.
Ему было страшно. Очень страшно, но теперь он не торопился просыпаться… Мишка просил его, и почему-то Павлик не мог ему отказать, несмотря на то, что Мишка всего лишь снился ему.
— Вот.
Павлик увидел свежий холмик и кривой кусок гранита, на котором довольно грубо было выцарапано:
МАРУНЧАК МИХАИЛ ИВАНОВИЧ
1987–1999
— Пескарь плохо вырезает надписи, — пожаловался он, — дед делал это лучше.
— Дед… этот тот солдат с автоматом?..
— Точно… У него свой сон… Почему-то он там стал молодым. Может быть это правильно. Кто захочет быть старым дедом… что можно себе напридумывать, когда тебе сто лет в обед… А что есть в твоем сне? Я там есть? Ты знаешь, все здесь только и занимаются, что рассказывают друг другу свои сны…
Павлик слабо улыбнулся.
— Так ты сейчас и видишь мой сон…
Мишка сделал круглые глаза.
— Ты че, ничего не понимаешь что ли?
Он протянул руку, чтобы хлопнуть его по плечу, но снова успел остановиться.
— Да…
— Мои родители живы, — проговорил Павлик, — А я думал, что они умерли…
Мишка печально покивал головой.
— А мне мать велик купила… Помнишь тот дорогущий, что мы видели в магазине?.. Как только я проснулся… там… в том мире, она мне говорит: "Мишенька, сыночек, пойдем купим тебе велосипед. У нас теперь есть деньги на любой велосипед".
Мишкин голос задрожал.
— А на фиг мне этот велосипед… Я ведь знаю, что все не по-настоящему и мать не настоящая, не пьет совсем и все время улыбается… а настоящая там бегает небось ищет меня… и ничего не знает… пусть лучше бы как раньше, пусть бы лучше лупила!
Павлик недоуменно смотрел на хлюпающую Мишкину физиономию.
— Это значит, что сейчас я не сплю… А раньше спал?..
— Ну дошло как до жирафа, — проворчал Мишка.
Павлик нахмурился, пытаясь сосредоточиться.
— Я лег на камень… Мне приснилось, что… что мама и папа не погибли… потом я проснулся и пошел домой. И они были дома. Потом я уснул и проснулся здесь.
— Когда мы засыпаем там, мы просыпаемся здесь, — сказал Мишка, — А потом мы снова просыпаемся там. А на самом деле мы умерли… Только ты еще не умер, Пашка — ты уже один из нас, но еще не умер — выбирайся-ка ты отсюда… Сделай что-нибудь, а? Разрушь все это… не хочу я этого дурацкого сна… пусть лучше умру как положено и чтоб не мучиться… Беги отсюда. Прямо сейчас. Может быть, если ты успеешь покинуть кладбище до того, как проснешься там… может быть тогда ты еще спасешься… Если придет Пескарь и найдет тебя на камне — будет поздно…
Мишкин образ вдруг дрогнул и растаял.
— Мишка! — тихо позвал Павлик.
— Он уже проснулся, — послышался голос за его спиной.
Это снова был солдат.
— Пойдем со мной… Пойдем к остальным, там рассказывают интересные истории. И поучительные.
Они все сидели на большом сером камне. Павлик хорошо помнил этот камень. Сам сидел на нем… Или не сидел?.. Или ему приснилось, что он сидел?
Сидели и стояли вокруг люди из его первого сна… те же самые. И в центре — седобородый старик. Тот самый, что укрывал его и обещал спокойный сон…
Люди расступились, освобождая для Павлика и для солдата места. Седобородый старик улыбнулся ему покровительственно.
— Теперь пусть этот мальчик расскажет нам о своем прекрасном мире…
Все глаза устремились на него.
— Я не знаю, — пробормотал он, — Мои родители… они умерли на самом деле? Или они живы…
— Разумеется, живы. Ты оживил их, — чинно сказал старец.
— Но Мишка…
— Мишка наказан! — неожиданно громко и зло воскликнул старик, — Нельзя сомневаться!.. Нельзя сомневаться, — повторил он, нежно глядя на Павлика, — нельзя сомневаться…