Кладбище
Шрифт:
— Не по телефону! — перебила меня Саманта. — Ты где?
— В Ньюберипорте, на автовокзале.
— В Ньюберипорте?.. О'кей, дай сообразить. Нам нужно срочно лететь в Нью-Йорк. Какой у тебя номер?
— Сейчас... — Я посмотрел на прикрепленную к телефону табличку. — Три пятерки, девять, три, шесть, ноль. Код города — девять, семь, восемь.
— Я перезвоню тебе через пять минут.
— У меня через пару минут автобус до Бостона. Мне ехать или ждать твоего звонка?
— Жди, я перезвоню, — повторила она.
Автобус
— Ну вот, ты сама все испортила, — сказал я. Я был зол как черт. — Последний автобус до Бостона только что ушел.
— Наплевать. Слушай, что ты должен сделать. Возьми такси и поезжай в Нью-Гемпшир, в портсмутсткий аэропорт. Без четверти двенадцать оттуда отправляется рейс до Нью-Йорка. Я встречу тебя в аэропорту. Все ясно?
— Все, — ответил я и, повесив трубку, потер глаза. Я устал, и глаза закрывались сами собой.
Поездка на такси заняла почти час и обошлась мне в семьдесят баксов. Саманта прибыла в аэропорт одновременно со мной, только она приехала не на такси, а прилетела на вертолете. Купив нам обоим билеты на последний рейс до Нью-Йорка, она нашла в почти безлюдном аэропорту укромный уголок, чтобы подробно расспросить меня о последних событиях.
— О том, что случилось в «Мятежном сердце», я слышала, — сказала она, качая головой. — ФБР опять село в лужу. Но ты все-таки познакомился с Кит, правда? Все прошло по плану.
— Наверное. — Я пожал плечами. — Мы удрали оттуда, и я довез ее почти до самого дома. Мне кажется, я ей понравился.
— Отлично. Просто превосходно. Похоже, нам все-таки удастся внедрить тебя с ее помощью, — сказала она. — Эта девчонка — наш ключ ко всей организации. А теперь взгляни-ка на это. Вот то, чего мы все ждали.
И она протянула мне переданную по факсу копию завтрашнего номера «Айриш таймc». Я прочитал крупный заголовок на первой полосе: «ИРА ОБЪЯВИЛА ОБ ОДНОСТОРОННЕМ ПРЕКРАЩЕНИИ ОГНЯ. СЛОВО ЗА ПРОТЕСТАНТАМИ».
Я вернул ей газету и нахмурился. Что-то меня беспокоило, что-то было не так. Тщательно исследовав свои чувства, я, впрочем, ничего особенного не обнаружил. Просто мне было не по душе, что Саманта вынудила меня использовать Кит подобным образом. Вне зависимости от того, кем был ее отец, что он совершил и что еще мог совершить, девчонка мне нравилась.
— Ну, идем, — сказала Саманта. — Нас ждут в Нью-Йорке на учебной базе ФБР.
Мы поднялись на борт. Пассажиров было всего четверо: мы с Самантой и двое замотанных, засыпающих на ходу бизнесменов.
Салон первого класса был пуст, и я пересел на правую сторону, чтобы в иллюминатор было видно Атлантическое побережье. Самолет взмыл в небо и довольно быстро поднялся на высоту десять тысяч футов. Освещенный огнями Портсмут был виден отсюда как на ладони.
Гавань, река,
— Скажи, детка, это, случайно, не Плам-Айленд?
С помощью крошечной рации стюардесса связалась с командиром экипажа.
— Да, сэр, это он, — подтвердила девушка.
Я снова посмотрел вниз. Саманта была права: дочь Джерри Маккагана была нашим ключом, отмычкой, но у отмычки было имя, и она была живым человеком — очаровательным и умным.
И я сомневался, что Кит была — или когда-нибудь станет — моим врагом.
3. Снова в «Большом яблоке»
Нью-Йорк... Его описывали, наверное, уже миллионы раз. Вы наверняка знаете, как он выглядит, даже если никогда там не бывали. Но август в Нью-Йорке — совершенно особая пора, и все, что вы о нем слышали, следует возвести в квадрат или даже в куб. А если и этого недостаточно, попробуйте представить большой город, в котором по выходным невозможно вызвать врача, электрика или водопроводчика. Это и будет Нью-Йорк в августе.
Дэн ухмылялся. За окном позади него дрожали, тонули в жарком мареве Башни-близнецы, Крайслер-билдинг и Эмпайр-стейт, но они были далеко. Наше здание затерялось среди пустырей Куинса, где линии подземки обозначены буквами из самого конца алфавита, а в лавках видеопроката непременно есть отдел фильмов на урду.
Глотнув кофе из чашки, Дэн покачал головой.
— Ты вляпался в здоровенное дерьмо, Майкл, — сказал он не без некоторого злорадства, но в его словах не было ничего обидного. Я знал, что нравлюсь Дэну, просто иногда он начинал думать, что я приношу больше неприятностей, чем пользы.
Дэн был моим куратором в ФБР и работал в связке с Федеральной службой маршалов и другими организациями, осуществляющими Программу защиты свидетелей. Коротко говоря, он был обязан следить за тем, чтобы меня не прикончили. Но сейчас Дэн вел себя совсем не так, как я ожидал. Он, похоже, не собирался ничего предпринимать, хотя я на его глазах проваливался в яму со змеями. Дэн, правда, сказал, что эти дела не в его компетенции, но я знал, что люди всегда говорят так, если они напуганы или им лень оторвать задницу от стула.
— Если меня шлепнут, тебе туго придется, — заметил я.
— Никто тебя не шлепнет, — уверил Дэн. — Во всяком случае, не в мою смену...
Я ничего не ответил. Его шуточки совершенно меня не успокоили, мне требовались гарантии посолиднее.
Дэн потер щеки и снова улыбнулся:
— Мне нравится твоя новая прическа. Очень современно. Теперь, когда старина Кобейн откинул копыта, стиль, которого вы с ним придерживались, быстро выйдет из моды. Гм-м... Тебе бы немного подзагореть, ты был бы похож на израильского спецназовца, — добавил он.