Кладбище
Шрифт:
— Ладно, Трахнутый, мы это уже обсудили, не надо начинать все сначала, — сердито бросила Кит, перебив его на полуслове.
Трахнутый едва не поперхнулся табачным дымом. Если бы Кит не была дочерью Джерри, он бы, наверное, повернулся и закатил ей хорошую затрещину.
— О'кей, Кит, не кипятись, — сказал Трахнутый и, швырнув сигарету в окно, тут же закурил следующую.
Он включил радио и некоторое время переключался с волны на волну, ища станцию, которая передавала бы музыку кантри, но в Массачусетсе это было делом почти безнадежным. Наконец он нашел одну на средних волнах и, слегка успокоившись, подмигнул
Никто не разговаривает, только Трахнутый негромко подпевает радио. Слева простирается океан, справа лежит вся Северная Америка. Заболоченные низины, топи, отмели... Кит глядит в окно. Трахнутый, конечно, вооружен, Шеймас — тоже. Медленно, не торопясь, мы катим по шоссе 1А. Здесь много съездов, придорожных стоянок, пустующих площадок для отдыха. Для того чтобы остановиться, Трахнутому даже не нужно искать подходящий предлог. Я довольно хорошо представляю, как может быть разыграна эта небольшая пьеска. «Мне нужно отлить», — скажет Трахнутый. Скажет и предложит нам сделать то же самое. Мне, конечно, придется выйти из машины, как всем, иначе это может показаться подозрительным. А как только я это сделаю, Трахнутый посмотрит налево, посмотрит направо, вытащит пистолет и выстрелит мне в живот, чтобы лишить возможности бежать. Когда я упаду, он выстрелит мне в голову, а потом — чтобы наверняка — в правый глаз.
Кит, конечно, завопит. Шеймас будет ее держать, а Трахнутый попытается успокоить. Потом они обыщут мое тело, но, конечно, ничего не найдут. Тогда они набьют мои карманы камнями, гравием или чем-то в этом роде, оттащат к ближайшей болотине и утопят тело в трясине.
Кит, всхлипывая, вернется в машину. «Почему, почему вы убили его?» — будет спрашивать она. «Потому что он чертов британский агент, — скажет ей Трахнутый. — Я это сразу понял, а теперь это подтвердилось окончательно. Твой отец сказал, что ты обязательно должна присутствовать при том, как я его кончу». — «О господи!» — скажет Кит...
Глядя в окно, я все ждал, когда машина начнет притормаживать или когда появятся другие признаки близкой развязки, но их все не было. Мы проехали Роули, переехали по мосту Паркер-ривер и приближались к Ипсуичу. Страх мой отчасти улегся, но успокоиться до конца я не мог и по-прежнему оставался настороже.
— Наверное, я должен в двух словах объяснить, что мы собираемся делать, Шон, — заговорил Трахнутый, пытаясь обогнать занимавший полторы полосы прицеп-кемпер, медленно тащившийся по шоссе перед нами.
— Валяй.
— Сначала мы заедем в одно местечко и купим мороженое. Потом мы поедем в городок в Нью-Гемпшире, который называется Дерри. В Нью-Гемпшире есть два города, расположенных практически рядом друг с другом: Дерри и Лондондерри. Кит и Шеймас, вероятно, не в курсе, хотя ты, Шон, наверняка знаешь, что ольстерские протестанты называют Дерри Лондондерри, а католики зовут его просто Дерри. Очевидно, ирландские переселенцы, попавшие в Америку, никак не могли договориться, как они назовут новый город. Так и появились два города с похожими названиями, стоящие практически вплотную один к другому. Довольно любопытные городки, что Дерри, что Лондондерри. Я побывал там вчера...
«К чему это все?» — подумал я, но Трахнутый наконец-то перешел к главному:
— Чтобы досадить протестантам, мы должны ограбить банк в нью-гемпширском
Я кивнул. Кит тоже кивнула. Трахнутый посмотрел на нас в зеркало.
— К сегодняшнему вечеру вы оба будете настоящими мужчинами, — пошутил он, сворачивая к палатке с мороженым, которую Кит показывала мне в ночь покушения на своего отца.
— О'кей. Шеймас, сходи купи нам четыре сливочных в вафельном стаканчике с шоколадной крошкой. Вот тебе двадцатка. Если продавщица будет любезна, оставь ей пару баксов на чай. Понятно?
— Четыре сливочных с шоколадной крошкой, — пробормотал Шеймас. — Я бы предпочел фруктовое, если ты не возражаешь.
— Четыре сливочных, — твердо повторил Трахнутый.
Шеймас выбрался из машины и отправился к палатке. К прилавку стояла очередь человек в десять, так что покупка мороженого должна была занять несколько минут.
Трахнутый тем временем снова включил мотор и кондиционер и повернулся к нам с Кит.
— Шеймас не подведет, так что не беспокойтесь, — сказал он. — Конечно, покушение на Джерри сильно на него подействовало, но он справится. Ты, Шон, видел его в тот вечер. Ведь не растерялся парень, верно? На него можно положиться — в отличие от некоторых, о которых я и упоминать не хочу.
— Думаю, он надежный парень, — сказал я.
— Я попросил его потихоньку расспросить тебя и сам навел кое-какие справки, — добавил Трахнутый, пристально глядя на меня. — Ты как будто тоже не слабак. К тому же мыслишь в правильном направлении. Ты мне нравишься, Шон, и ты мне нужен. Мне кажется, ты мог бы нам пригодиться. Нам и своей стране.
Я бросил быстрый взгляд на его лицо. Глаза были холодными, серьезными. Как мне быть, пронеслось у меня в голове. Как реагировать? Может ли Шон Маккена догадываться, кому и для чего он понадобился?
— Мне... придется убивать людей? — спросил я.
— Нет. Тебе этого делать не придется, во всяком случае — не в начале. Нас интересуют британские компании, британский бизнес, а также британские военные и государственные чиновники, которые приезжают в эту страну, но ты не будешь иметь к этим делам никакого отношения, пока... не освоишься. Самые опасные задания возьмем на себя мы с Шеймасом и Джерри. Возможно, впоследствии к нам присоединится и Джеки.
— Вы, значит, не «временные»?
— Нет. У нас своя, независимая боевая группа. Мы называем себя «Сыновьями Кухулина». Когда-то нас было больше десятка — целых две боевые ячейки. Сейчас организация состоит главным образом из членов семьи Джерри и еще двух-трех человек, но, хотя нас мало, мы по-прежнему сильны. С нами считаются даже в Стране Отцов, и я верю, что мы в состоянии что-то изменить. Джерри чертовски богат. Средств у нас хватает, и единственное, в чем мы нуждаемся, это в приливе новой крови, в молодых, отважных ребятах. ИРА никогда не пробовала воевать в Америке. Трусливые предатели — вот они кто!