Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

ТИПА – тективно-интрузивное правительственное агентство по надзору за сферами слишком специфическими, чтобы туда совали нос регулярные силы правопорядка. Четверг Нонетот – литтектив из отдела ТИПА-27. После успешного возвращения Джен Эйр в одноименный роман, уничтожения преступного гения Ахерона Аида и установления мира на Крымском полуострове мисс Нонетот обретает некоторую известность.

Во время расследования «чудесного» обнаружения утраченной пьесы Шекспира «Карденио» Четверг вступает в бой с Хоули Ганом, книгобежцем и политиком неофашистского толка. Также ее шантажирует обширная международная организация,

известная как корпорация «Голиаф», желающая извлечь своего агента Джека Дэррмо из стихотворения Эдгара Аллана По «Ворон», в котором тот застрял. Для этого они обращаются к Лавуазье, продажному офицеру Хроностражи – способной перемещаться во времени элиты ТИПА. Они поручают ему устранить мужа Четверг. Отправившись на тридцать восемь лет в прошлое, Лавуазье устраивает катастрофу, в которой двухлетний Лондэн погибает, но у Четверг сохраняются воспоминания о муже, и теперь она единственная, кто знает, что он вообще когда-либо существовал.

Пытаясь вернуть своего вычеркнутого из жизни супруга, Четверг находит способ проникать внутрь литературных произведений. При этом она не только обнаруживает, что в Книгомирье существует агентство, именуемое беллетрицией, но и сама становится оперативником-практикантом при мисс Хэвишем из «Больших надежд». По мере того как под суровым и зачастую неординарным руководством мисс Хэвишем ее мастерство в книгопрыгании совершенствуется, Четверг удается освободить Джека Дэррмо, и тут выясняется, что ее надули. «Голиаф» вовсе не собирался возвращать ее мужа к существованию, а просто желал найти способ проникать в беллетристику, поскольку считал ее «богатейшим нетронутым рынком» для своей разносторонней, но совершенно бесполезной продукции и услуг.

Четверг, беременная ребенком Лондэна, преследуемая «Голиафом» и младшей сестрой Ахерона Аорнидой, злым гением со склонностью к модному шопингу и модификации воспоминаний, решает проникнуть в Книгомирье и на время затаиться в источнике всех литературных произведений – Кладезе Погибших Сюжетов. Найдя по Программе по обмену персонажами убежище в неопубликованном романе сомнительного качества, она надеется получить передышку.

Эта книга снабжена Специальными приложениями, включающими: словоментарий «исходников», сцены, вырезанные изо всех трех книг, дополнительные материалы и многое другое.

Чтобы получить все три бонусных приложения, обращайтесь nawww.jasperfforde.com/specialfeatures.html и введите кодовое слово.

Житье в неопубликованном романе не лишено своих приятностей. Все рутинные мелочи повседневной жизни, которые надоедают до чертиков в реальном мире, уходят в повествование и, таким образом, по большей части остаются на заднем плане. Не надо заправлять машину, никогда не ошибешься с набором номера, всегда хватает горячей воды,

а мешки для пыли вынимаются из пылесоса только через верх или сбоку. Имеются и другие, более тонкие отличия. Например, никому не приходится дважды повторять свои слова, если вы вдруг их не расслышали (потому что слышно всё и всегда), не бывает тезок, никто не говорит одновременно, и ни у кого ничего не вертится на языке. А главное, всегда узнаешь плохих парней с первого взгляда, и – если вы не в книге Чосера – никто особенно не портит воздух. Однако имеется и обратная сторона. Самым первым и самым заметным отличием в этом отношении является почти полное отсутствие завтраков. В книгах часто и со вкусом описываются обеды, ланчи и чаепития – может, потому, что они дают больше возможностей для развития сюжета. Завтрак не единственное, чего очень не хватает. В особенности недостает кинотеатров, обоев, туалетов, разноцветья, книг, животных, белья, запахов, стрижек и, как ни странно, легких недомоганий. Если уж в книге кто заболевает, так обязательно чем-нибудь смертельным, ужасно неприятным, или персонаж подхватывает безобидный насморк, а между этими полюсами почти ничего и нет.

Мне удалось поселиться в романе благодаря Программе по обмену персонажами. Из-за наплыва озверевшего от скуки книжного люда, покинувшего свои романы и ставшего, как мы говорим, «книгобежцами», власти разработали схему, позволяющую персонажам менять ход повествования. Ежегодно набирается до десяти тысяч изменений, но очень немногие из них заканчиваются радикальной перестройкой основной сюжетной линии или нарушениями диалогов – читатель вряд ли вообще что-либо замечает. Поскольку я из реального мира, а вовсе не персонаж, Глашатай и мисс Хэвишем согласились впустить меня в Книгомирье во плоти в обмен на сотрудничество с беллетрицией, по крайней мере пока будет позволять беременность.

Выбор книги для моей добровольной ссылки был не случаен. Когда мисс Хэвишем спросила, в каком произведении мне хотелось бы поселиться, пришлось основательно подумать. «Робинзон Крузо» идеально подошел бы в смысле климата, но в нем отсутствовали женские персонажи для обмена. Мне предлагали отправиться в «Гордость и предубеждение», но я не фанатка высоких воротников, беретов, корсетов и изысканных манер. Нет уж. Дабы избежать сложностей и снизить вероятность переезда в другую книгу, я решила поселиться в опусе такого сомнительного качества и так неровно написанном, что его публикация и мое вынужденное переселение были бы чрезвычайно маловероятны. В недрах Кладезя я отыскала себе нужную книгу среди неудачных романов и недописанных эпопей такой феерической абсурдности, что они вряд ли когда-нибудь увидят свет. Мой выбор пал на жуткий криминальный триллер, действие которого разворачивалось в Рединге. Роман назывался «Кэвершемские высоты». Я намеревалась задержаться там не дольше чем на год, но вышло иначе. С моими планами всегда получается как в романах Мильона де Роза: как ни старайся, ни за что не узнаешь, чем все в конце концов обернется.

Я прочла себе дорогу в «Кэвершемские высоты». После зимней непогоды дома здешний воздух казался теплым. Я оказалась на деревянном причале, на берегу озера. Передо мной стоял большой и с виду заброшенный гидросамолет вроде тех, что до сих пор валяются на обочинах прибрежных трасс в моем родном мире. На одном из таких я сама летала всего-то с полгода назад, когда висела на хвосте у одного типа, заявлявшего, что он якобы нашел какое-то неопубликованное стихотворение Бернса. Но это было в другой жизни, тогда я служила в Суиндонском отделении ТИПА, в том мире, который на время покинула.

Я надела темные очки и принялась рассматривать старинный летательный аппарат, который чуть покачивался на ветерке, натягивая крепежные канаты и тихонько поскрипывая. Пока я изучала старую воздушную посудину, раздумывая, сколько еще эта развалина продержится на плаву, овальная дверь в обшивке крутого бока отворилась и оттуда выпорхнула элегантно одетая молодая женщина с небольшим чемоданчиком в руке. Я читала «Кэвершемские высоты», так что была хорошо знакома с Мэри, хотя та меня не знала.