Клан Кеннеди
Шрифт:
Приняв 22 июня руководителей движения за гражданские права, Джон отговаривал их от организации многотысячного мероприятия. Он выразил опасение, что столь массовое сборище может вызвать отрицательные эмоции у конгрессменов и это отразится на внесенном законопроекте. «Мы хотим добиться успеха в конгрессе, — пытался убедить присутствовавших Кеннеди, — но не огромного шоу возле Капитолия. Некоторые из этих людей (имелись в виду конгрессмены. — Л. Д., Г. Ч.) ищут предлог, чтобы выступить против нас. И я не хочу дать им возможность сказать: “Да, я за этот закон, но, черт меня побери, если я проголосую за него под дулом пистолета”. Марш только создаст атмосферу угрозы и может встретить сильное недовольство в конгрессе». На это присутствовавший на беседе Кинг ответил,
Вначале президент остался при своем мнении. Однако, проконсультировавшись с председателем профсоюза рабочих автомобильной промышленности Уолтером Рейтером, а затем и со своим братомминистром, он пришел к выводу, что поход может сыграть положительную для него роль и в смысле проведения закона в жизнь, и для расширения собственного политического влияния. Рейтер внес остроумное предложение — превратить этот поход из негритянского в общегражданский с широким участием белых американцев, считающих необходимым реальное осуществление всеобщего гражданского равенства, членов профсоюзов, прихожан различных церквей во главе со своими священниками.
Кинг охотно пошел на такое сотрудничество, означавшее, что на его сторону переходит б ольшая часть Америки, включая президента. 28 августа почти полторы тысячи автобусов, а также поезда доставили в столицу участников «марша на Вашингтон за работу и свободу» {1084} .
В этот же день, 28 августа, в городе состоялся грандиозный митинг, в котором участвовало до четверти миллиона человек.
С одобрения Кеннеди эта огромная масса людей разместилась на зеленом пространстве от подножия Капитолийского холма до мемориала Линкольна. Люди стояли, сидели и даже лежали на земле. По распоряжению президента полицейскому комиссариату Вашингтона был дан приказ — рассредоточить стражей порядка так, чтобы они не были особенно заметны, чтобы у них не было огнестрельного оружия и собак, чтобы они вели себя дружелюбно по отношению к собравшимся. Это была рискованная затея, но сработала она великолепно. За время митинга не произошло не только ни одного острого конфликта демонстрантов с полицией, но вообще ни одного инцидента — ни единой драки.
В связи с прибытием участников марша в столицу по предложению Роберта Кеннеди была проведена остроумная операция с целью не допустить огромных людских скоплений. Служащие правительственных учреждений были отпущены с работы раньше времени девятью потоками, покидая «правительственный треугольник» между Белым домом, Капитолием и Пенсильвания-авеню каждые 15 минут.
Выступивший перед собравшимися у мемориала А. Линкольна Кинг произнес историческую речь, которая вошла в летопись американской истории и ораторского искусства под названием «У меня есть мечта» («I have a dream»). Мечта состояла в достижении полного равенства всех американцев, независимо от цвета кожи, от расы, национального происхождения. Кинг говорил: «Мы не успокоимся, пока негры остаются жертвами невиданных расправ полиции. Мы не успокоимся, пока нас, уставших от длинной дороги, будут отказываться принимать в мотелях и гостиницах. Мы не успокоимся, пока основное направление движения масс негров лежит из малых гетто в большие. Мы не успокоимся, пока топчут самосознание наших детей, отбирают у них чувство собственного достоинства вывесками вроде “только для белых”. Мы не успокоимся, пока негры Миссисипи не участвуют в голосовании, а негры Нью-Йорка убеждены, что им и не за что, и не за кого голосовать. Мы не успокоимся, пока справедливость не превратится в ручей, а равноправие — в мощный поток.
…Я говорю вам, мои друзья, что, несмотря на все трудности и неудачи, у меня есть мечта. Эта мечта глубоко укоренилась в американскую мечту. Я мечтаю о прекрасном времени, когда наша могучая страна поднимется, чтобы воплотить в жизнь подлинный смысл нашего кредо: “Мы считаем самоочевидной ту истину, что все люди рождаются равными”. Я мечтаю о том великолепном дне, когда сыновья бывших рабов и бывших рабовладельцев сядут рядом за одним братским столом. Я мечтаю о том прекрасном
Кеннеди, знавший толк в силе живого слова, был восхищен речью Кинга. После митинга Кинг и его ближайшие сотрудники были приглашены в Белый дом, где состоялась дружеская встреча с президентом, который, поздоровавшись с негритянским лидером, произнес первые слова: «И у меня есть мечта!» {1086} Слова эти можно было понимать как угодно — и как стремление добиться скорейшего принятия закона о гражданских правах, и как надежду на действительное преодоление расовой дискриминации, и даже как расчет добиться переизбрания на президентскую должность. Что бы ни скрывалось за загадочными словами, восприняты они были как признак солидарности с движением Кинга и его сторонников. В любом случае американский президент демонстрировал стремление к осуществлению мирным путем глубоких демократических изменений в обществе.
Поход на Вашингтон был крупнейшим успехом движения за гражданское равноправие. После него в законопроект о гражданских правах были внесены некоторые дополнения, углубившие и уточнившие его. При жизни Кеннеди закон не успели принять. Он был введен в действие в 1964 году, но по сути это был именно закон Кеннеди.
Закон запрещал дискриминацию при регистрации избирателей, расовую сегрегацию в общественных местах, включая все виды транспорта и учебные заведения, предприятия общественного питания и развлечения, торговые заведения и вообще все места, посещаемые людьми с целью выполнения личных или общественных задач. Закон уполномочивал министерство юстиции возбуждать гражданские иски и преследовать в уголовном порядке тех, кто нарушает эти положения.
В преддверии его принятия Кеннеди издал несколько исполнительных приказов, включая приказ о запрещении любой дискриминации в государственных учреждениях, в аэропортах и других транспортных узлах страны, в спортивных командах и на состязаниях и т. д.
С середины 1960-х годов в США постепенно, но довольно быстро стало вводиться реальное гражданское равноправие, впрочем, даже с элементами «обратной дискриминации», когда при прочих равных условиях (а иногда и без таковых) афроамериканцы пользуются преимуществом при поступлении на работу, в учебные заведения, в последнюю очередь увольняются с работы и т. д.
Отдавая должное Джону Кеннеди в том, что реализация гражданских прав двинулась вперед быстрыми шагами, Соединенные Штаты Америки особенно отмечают в этом процессе роль Мартина Лютера Кинга. Он оказался единственным американцем, кроме Джорджа Вашингтона, в честь которого в 2000 году был введен общенациональный праздник — выходной день для служащих государственных и других административных учреждений — третий понедельник января.
Недолгое президентство Джона Кеннеди можно считать временем рождения подлинного гражданского равноправия в США. Именно он вместе с Мартином Лютером Кингом стоял у его истоков.
Глава 7.
ГИБЕЛЬ И ПАМЯТЬ
На пути в Даллас
Тем временем бурный первый срок президентства Джона Кеннеди подходил к концу. Приближался очередной високосный год — год президентских выборов. Собираясь баллотироваться на второй срок, Кеннеди осенью 1963 года начал свою избирательную кампанию, хотя по сути дела собирающийся баллотироваться во второй раз президент вел подготовку к таковому избранию с первых дней своей власти. Вся его государственная политика проводилась именно с таким прицелом. Джон был почти убежден в том, что будет переизбран. Его популярность оставалась высокой. В истории Соединенных Штатов Америки за предыдущие три с половиной десятилетия не было ни одного случая, когда бы действующий президент проигрывал повторные выборы (Гарри Трумэн, ставший президентом в апреле 1945 года после смерти Франклина Рузвельта и избранный на высший пост в 1948 году, просто не выдвигал своей кандидатуры в 1952 году).