Клан Кеннеди
Шрифт:
Джоэн была неплохой пианисткой, хотя не имела систематического музыкального образования. Ранее ее как исполнительницу часто привлекали к участию в кампаниях по сбору средств в фонд Демократической партии. Когда же ее попросили выступить на таком же мероприятии в Филадельфии в 1970 году, она сочла это обидным для себя и позже заявила: «Я не чувствовала себя необходимой, я чувствовала, что меня используют». «Именно тогда я почувствовала, что становлюсь алкоголичкой», — добавила она {1266} .
Сам Эдвард, как утверждают некоторые авторы, не был подвержен этой болезни, но иногда сильно напивался, вел себя непредсказуемо, был дерзок
Произошло это так.
Весной 1969 года сенатор Кеннеди летал на Аляску в качестве представителя подкомитета по вопросам образования индейцев и эскимосов. Трехдневное пребывание в этом своеобразном уголке Америки было насыщенным. Эдвард посещал деревни эскимосов и индейцев, выступил с несколькими докладами, в которых призывал увеличить расходы на начальное образование местного населения и предоставить ему квоты в учебных заведениях основной части страны. Участвовавшие вместе с ним в поездке сенаторы-республиканцы весьма критично отнеслись к тому, что Эдвард постоянно находился на первом плане. Они сочли, что он не занимается делами, для которых прилетел, а проводит политическую агитацию. Сенатор Джордж Мёрфи из Калифорнии даже назвал визит Кеннеди «неудачным политическим выступлением за счет налогоплательщиков» {1267} .
Скорее всего, враждебное отношение к нему со стороны части делегации привело Эдварда в возбужденное состояние. На обратном пути уже в аэропорту города Анкориджа он стал вести себя непристойно, непрерывно прикладывался к бутылке с виски, а в полете передвигался по проходу между креслами, тормошил пассажиров, заводил с ними бессвязные разговоры. Запомнилось, что он непрерывно восклицал: «Власть эскимосам!» — а один раз заявил: «Они хотят пристрелить меня, как прикончили Бобби (то есть Роберта. — Л.Д, Г. Ч.)» {1268} .
О подобных выходках сенатора, правда, не столь впечатляющих, но иногда сопровождаемых рассказом о его случайных сексуальных контактах, печать сообщала не раз. Были и более продолжительные любовные связи с секретаршами и другими дамами — служащими его сенатского аппарата {1269} .
Как мы видим, самый младший из братьев Кеннеди, будучи, с одной стороны, типичным представителем своей семьи касательно политических амбиций, стремления взобраться на государственные вершины, склонности к жизненным радостям, отличался не свойственными для Джона и Роберта нерешительностью и подчас непредсказуемым поведением.
Глава 4.
ВЕЧНЫЙ СЕНАТОР
Злосчастный Чеппакуиддик
После гибели Роберта Эдвард лишь постепенно приходил в себя, преодолевал угнетенное состояние, возвращался к сенатской деятельности и обычной, свойственной ему манере поведения. Вскоре произошла, однако, новая встреча с опасностью для жизни, выявившая не лучшие черты характера Эдварда, скомпрометировавшая его настолько, что в конце концов лишила возможности добиваться поста президента, о чем он поначалу безусловно подумывал.
18 июля 1969 года вместе с двоюродным братом Джозефом Гарганом, приятелем Гаргана Полом Маркхэмом, еще двумя знакомыми, а также личным шофером Джоном Кримминсом и шестью бывшими секретаршами и техническими
Они приехали паромом из города Эдгартауна, штат Массачусетс, на крохотный океанский островок Чеппакуиддик, где находился поселок с тем же названием.
Вся компания разместилась в нанятом домике, все много выпили, причем Эдвард был пьян больше, чем остальные. После нескольких часов разгулья около полуночи он отправился вместе со считавшейся наиболее солидной из дам 29-летней Мэри Копечне, бывшей помощницей Роберта по правовым вопросам (она не была юридическим советником, просто подыскивала в прессе, справочниках и других источниках нужные материалы), в уединенное место, естественно, для понятной им обоим, да и их спутникам, цели.
Позже, во время следствия в связи с происшедшей здесь катастрофой, Эдвард заявил, что он якобы внезапно решил уехать, а Мэри просто попросила его отвезти ее в отель, так как плохо себя чувствовала. Это явно не соответствовало истине, так как свою сумочку и ключ от гостиничной комнаты дама оставила в домике {1271} .
По всей видимости, заняться любовью они собирались в машине.
Тем временем автомобиль Эдварда заметил помощник местного шерифа Кристофер Лук. Он закончил свое дежурство на танцевальном вечере в поселке, отправился на своей машине домой и по дороге, примерно в полночь, заметил встречную темную машину, которая вначале свернула на пустынную тупиковую Cemetery street(Кладбищенскую улицу), находившуюся к тому же в частной собственности, а затем остановилась. Разумеется, не поняв, что пара остановила машину, чтобы предаться утехам, Лук решил, что путники просто заблудились, и отправился к ним с предложением помощи. Как оказалось, Лук сыграл роль услужливого дурака. Собственно говоря, нам неведомо, был полицейский человеком умным или глупым, но то, что он был услужлив, как и то, что он фактически оказался опаснее врага, сомнению не подлежит.
Заметив нежелательное лицо, к тому же полицейского, водитель дал задний ход и затем в клубах пыли скрылся по направлению к речке, через которую, как знал помощник шерифа, пролегал очень ветхий мостик, рассчитанный только на пешеходов. При этом Лук запомнил часть номера автомобиля, которая полностью соответствовала номеру машины Эдварда Кеннеди. Разумеется, полицейский чиновник узнал об этом намного позже. Пока же он, махнув рукой на это дело, отправился к себе домой.
Стремясь оказать услугу путникам, помощник шерифа на самом деле помешал им. Эдвард со своей спутницей, разумеется, не желали быть узнанными и попытались отъехать подальше.
Лук был прав. Ветхий мостик через речку под машиной рухнул, машина стала тонуть, под водой перевернулась, и Эдварду пришлось затратить немало усилий, чтобы выбраться из нее, а затем добраться до берега. Согласно его утверждениям, он предпринял несколько попыток спасти Мэри, звал ее с берега, нырял, но убедившись, что ничего не получается, пешком отправился назад, в нанятую компанией хижину {1272} . Пока он выбирался на берег первый раз, затем нырял и вновь выходил на сушу, прошло столько времени, что должно было стать ясно — его спутница погибла. Совершенно очевидно: Эдвард был в таком состоянии, что просто не отдавал себе отчета в том, что произошло.