Клан Кеннеди
Шрифт:
И всё же со временем, особенно когда корейская война просто зашла в тупик и военные действия стали вяло вестись приблизительно на бывшей разграничительной линии по 38-й параллели, сопровождаясь столь же вялыми переговорами о перемирии между обеими сторонами при участии Китая, войска которого воевали под видом «китайских народных добровольцев», у Джона началась некоторая переоценка событий.
Вначале он выступал против снятия Макартура с поста главнокомандующего американскими войсками в этом регионе. Однако вслед за этим были опубликованы документы о том, что этот генерал, не утративший авантюрной жилки, которая была ему присуща еще в годы Второй мировой войны, предлагал нанести массированный бомбовый
Вполне естественно, что Кеннеди стал подумывать о том, чтобы взойти на следующую, более высокую ступень американской политики — попасть в сенат, верхнюю палату конгресса. Правда, одновременно пришло и соображение о том, не следует ли попытаться стать губернатором родного штата Массачусетс. Но этот вариант был отвергнут почти с ходу. Уже прошло то время, когда губернаторство являлось определенным мостиком к президентскому креслу, как это было до начала 1930-х годов, когда Франклин Рузвельт построил свою карьеру именно таким образом: заместитель министра — сенатор штата — губернатор штата — президент. По поводу губернаторства Джон высокомерно заметил: «Я не могу представить себя в этой дыре, вынося постановления по делам каких-то золотарей» {395} . Более приемлемым путем к восхождению на высший пост, определенно, было членство в верхней палате конгресса.
В качестве члена палаты представителей Джон Кеннеди посетил многие страны. В 1951 году он дважды побывал за границей, причем обе поездки служили главным образом не решению каких-либо конкретных вопросов внешней политики, а должны были показать компетентность и авторитет будущего претендента на сенатское место.
Первая продолжительная поездка (о кратком посещении Ирландии и Великобритании говорилось выше) состоялась в январе—феврале 1951 года. Он побывал в Великобритании, Италии, Франции, Западной Германии, Югославии и Турции. Весьма памятными для него были встречи с римским папой Пием XII и югославским лидером Иосипом Броз Тито.
Наблюдатели особенно отмечали важность пребывания Кеннеди в Белграде и его встречу с маршалом Тито на его роскошной вилле неподалеку от столицы. Прошло всего три года после разрыва дружеских связей между Югославией и СССР. Тито в полной мере сохранял в своей стране тоталитарную систему, но в области внешней политики пытался найти подходы к западным державам, которые, однако, очень осторожно относились к югославскому диктатору, имея в виду насильственный характер его режима и полагая, что между Тито и Сталиным может произойти примирение.
Джон принадлежал к тем, кто стремился сломать эту традицию и установить с Югославией нормальные межгосударственные отношения, пойти даже на оказание ей экономической помощи. Кеннеди интересовало, насколько прочно держит Тито власть в своих руках, не может ли произойти внутренний переворот, спровоцированный советской агентурой. В ответ на прямой вопрос о возможности интервенции против его страны или какого-либо выступления против его власти изнутри Тито ответил, что таковая, если и существует, то в самой малой степени. Кеннеди цитировал маршала: «Мой народ уверен в своем будущем. Но я не пророк, и мы готовимся к любой неожиданности». Особо подчеркнув сорвавшееся с языка Тито выражение «мой народ», Джон пришел к общему выводу, что дальнейшее распространение коммунизма в Европе почти полностью исключено, если по какой-либо причине не произойдет экономический коллапс {396} .
Зарубежная
Поездка Джона широко освещалась американской прессой, которая каким-то особым чувством начинала воспринимать его не просто как молодого, начинающего политика, а как деятеля, обладающего самым серьезным политическим потенциалом.
По возвращении состоялось выступление Кеннеди на совместном заседании комиссий сената по иностранным делам и по вооруженным силам. Комиссии обсуждали в это время жизненно важный вопрос о степени целесообразности отправки новых американских подразделений в Западную Европу. Джон убеждал членов комиссий в особом значении Западной Европы для стратегических интересов США. Он считал совершенно необходимым послать туда дополнительные контингенты американских войск. Но вместе с тем он жаловался на «несправедливость» — тот факт, что союзники и партнеры США стремятся переложить именно на заокеанскую державу все траты по сохранению безопасности старого континента. США должны настаивать, чтобы другие страны НАТО несли соответствующие расходы, говорил он {397} .
Еще более важной являлась его вторая поездка осенью 1951 года. На этот раз Джона сопровождали брат Роберт и сестра Патриция. Почти два месяца продолжалось это путешествие по ближневосточным и азиатским странам, начиная с Израиля и соседних Сирии и Саудовской Аравии, дальше через Индию, Пакистан и Вьетнам и завершая воюющей Южной Кореей. Путешественники преодолели почти 40 тысяч километров, то есть расстояние, равное длине экватора.
Джон встречался с американскими генералами Джозефом Коллинсом и Мэтью Риджуэем, с командующим французскими войсками в Индокитае Жаном-Мари де Латром де Тассиньи, премьер-министрами Израиля Давидом Бен-Гурионом и Индии Джавахарлалом Неру, главой государства в Южном Вьетнаме Бао Даем, сотнями послов, министров, всяческих советников, журналистов и т. п.
Особо глубокое впечатление произвели на конгрессмена изменения в Палестине. Он был просто поражен масштабом строительных работ, развитием транспортной системы, укреплением армии в молодом еврейском государстве.
В то же время оценка возможности примирения между евреями и арабами была пессимистической. После дискуссий с руководителями обеих общин Джон записал: «С американской точки зрения, необходимо обращать особое внимание на примирение между арабами и евреями, но перспективы этого туманны. Евреи очень агрессивны и уверены в себе. Арабы боятся экспансии. Они говорят, что она неизбежна, так как евреи поощряют иммиграцию» {398} .
Разумеется, это была не «американская» точка зрения, а личное мнение конгрессмена. Однако оно разделялось значительной частью американской общественности, которая стремилась занять своего рода нейтральную позицию в ожесточенной борьбе между государством Израиль и палестинскими арабами, решительно отвергавшими его право на существование. Пройдет время, и со второй половины 1960-х годов симпатии подавляющего большинства американцев окончательно склонятся в пользу государства Израиль и еврейской эмиграции в Палестину. Братья Джона будут в числе активнейших сторонников такой ориентации. Сам Джон в последние годы жизни также начнет поворачиваться к этой позиции, но завершить эволюцию своих взглядов не успеет.