Klangfarbenmelodie
Шрифт:
Неа вздохнул, вмиг чувствуя себя ужасно усталым от всего этого разговора, и откинулся на спинку своего стула. Вина за то, каким зажатым и забитым вырос младший, сжигала, сжирала его, и он не мог с собой ничего поделать.
Роад удивленно приоткрыла рот, естественно заметив его поведение, и тут же вскинулась, хватая его за руку и мягко сжимая ее в своих тонких пальчиках.
— Ну чего ты, Неа? — она сочувственно прикусила пухлую напомаженную губу и замотала головой, бросая взгляд на Тики и, как видно, замечая, что он стал тоже каким-то пасмурным. — Тики? Ну что такое с вами обоими?!
— Н-нет… — покачал головой
Неа возмущённо вскинулся, уже готовый защищать девушку от оскорблений и такого неподобающего обращения (что Аллен, что Тики — ни воспитания, ни вежливости!), но Роад лишь показала мужчине язык, совершенно не обидевшаяся и даже, кажется, не принявшая такие слова во внимание.
— Это всё во благо будущего, дядюшка, — заискивающе пропела она, лукаво поиграв бровями, и Микк хмыкнул даже как-то предвкушающе, по мнению Неа, после чего со вздохом потрепал девушку (де-воч-ку) по густым волосам.
Они засобирались (Тики с досадой взглянул на своё пальто и всё же просто взял его в руки), и, когда Микк отвернулся к двери, обуваясь, Роад обернулась к провожающему их Уолкеру и, как-то чуть смущённо улыбнувшись, протянула сложенную вчетверо бумажку, сразу же задорно подмигнув, отчего тот потерял дар речи, во все глаза уставившись на подгоняющую родича девушку, и машинально спрятал тетрадный, кажется, листик к карман.
Камелот выскочила из квартиры первой, перед этим кинувшись опешившему Неа (всё ещё безмолвном, как рабы) и обещая навещать как можно чаще, а за ней попрощался и Тики.
— Тронешь — женишься, — повторил он угрожающим тяжёлым тоном уже перед выдохом и указал пальцами сначала на свои глаза, а потом и на Неа, будто говоря, что будет следить за ним. И за тем, чтобы он ничего лишнего не сделал.
Через несколько минут всё ещё стоявший в коридоре Уолкер понял, что вляпался по самое не хочу и что вечер в борделе ничего ему не компенсирует.
На бумажке был записан аккуратным округлым почерком телефонный номер.
========== Op.19 ==========
Тики чувствовал себя довольно странно. Вроде и злился на друга, который явно положил глаз на его племянницу почти сразу же (и это притом, что у них была разница аж в девять лет!), а вроде и понимал, что сам ничем не лучше, потому что был по уши влюблен в его младшего брата — и нихрена, нихрена он не сдержался! Он его в стенку вжимал у себя в квартире буквально за день по похода с Роад по магазинам и хотел так, что чуть не до искр из глаз. Пометил тогда всего, потому что просто терпения уже не оставалось, потому что Аллен был ждущий, жаждущий и его — такой его, что просто…
Да черт!.. Он даже тогда на кухне не сдержался и полез целоваться к Малышу. Прекрасно зная, что на них смотрит Роад. Прекрасно зная, что Неа — в соседней комнате.
Неа, которому Тики только-только пригрозил, что женит на Роад, если тот ее хоть пальцем тронет.
Это противоречие разрывало мужчину буквально на части, он совершенно не представлял, что ему делать
…о том, что Аллен только-только закончил эту самую школу, и у Тики с ним разница в возрасте немногим меньше, мужчина предпочитал не думать. Он не был так уж самоуверен — напротив, достаточно самокритичен, но… в том-то и было дело. Он себя не переоценивал и очень хорошо понимал, почему так цепляется за Малыша.
Он никогда не испытывал к кому-либо из девушек того же, что и к Алисе, а потом и к Аллену (который Алисой и был, вообще-то). То есть… нет, не все девушки Тики были такими уж пустышками, но ни с одной из них он даже о своей любимой музыке не говорил никогда!
И теперь — не будет, потому что теперь Тики просто не собирался заводить себе девушек.
Но вот полностью посвятивший себя работе и брату Неа — другой вопрос… Тики все-таки не читал людей как открытые книги, а потому он не мог точно сказать, что на уме у друга, и выйдет ли из этого вообще что-то?..
Может, стоило поговорить об этом с Алленом?.. Малыш наверняка мог посоветовать что-нибудь дельное на этот счет. Да и к тому же… они ведь сейчас как раз встретятся.
Тики выдохнул облако дыма, смотря в ясное голубое небо, и досадливо цокнул, ловя на себе очередной заинтересованный взгляд очередной малолетней девчонки. Конечно, мужчина понимал, что был достаточно симпатичным и даже красивым, особенно для японок, которые с европейцами почти вообще и не встречались, но ведь не настолько, чтобы тут же восторженно шушукаться! Микка это ужасно раздражало, хотя, честно говоря, ещё с несколько месяцев назад такие взгляды и вздохи заставляли себя чувствовать типичным таким альфа-самцом, способным затащить любую в свою постель.
— Дядюшка-а-а-а! — донеслось откуда-то слева, со стороны общежития (он сейчас стоял как раз около его ворот), и Тики, с облегчением вздохнув («Ну наконец-то!»), обернулся к Роад, уже приготавливая целую речь, чтобы пожурить её за такое возмутительное опоздание (полчаса стоять на улице надоедало, вообще-то!), как вдруг обомлел.
Рядом с племянницей, как обычно облачённой в пышное коротенькое платьице, шёл Аллен. Или правильнее было сказать, что шла Алиса, но Микку было совершенно плевать на такие необязательные мелочи, потому что Малыш вежливо прикрывал смеющиеся напомаженные алым губы ладонью, закутанной в ажурную чёрную перчатку, и густые рыжие волосы волной спадали на плечи, а серые глаза в обрамлении длинных чёрных ресниц радостно мерцали, и… и… и…
Юноша просто был прекрасен: на нём красовалось короткое и очень пышное чёрно-красное платье, стилизованное под кимоно, популярное сейчас у молодёжи и открывающее вид на потрясающие тонкие подтянутые ноги, ступни же были обуты в высокие шнурованные сапоги на толстой платформе, из-за чего Аллен был чуть ли не голову выше скачущей рядом с ним и весело щебечущей Роад.
И он был такой, такой… что Тики почувствовал, как просто потерял дар речи. И — вновь загорелся желанием утащить его к себе и зацеловать до алых меток по всей коже.