Шрифт:
Глава 1
Гадкая Тропа петляла в низине у подножия горного хребта от одного каменистого плато к другому. С севера-востока к Тропе вплотную подступали непролазные болота. Топкие мари, затянутые тиной, простиралась до самого горизонта. С юга-запада единственный проход подпирали скальные стены, поросшие колючим непроходимым кустарником. Дорога на Тропе одна – только вперед, ни влево, ни вправо.
Ульяна с Кириллом встали на привал на просторной базальтовой площадке у самой кромки трясины.
Сильным ударом Улю отбросило на камни. Девушка даже не заметила, откуда началась атака. Сверху ухнула лавина сгущенной, вонючей пакости. Сзади что-то зашуршало, затрещало, словно огонь, пожирающий хворост. Дробным градом посыпались осколки. Кирилл ринулся сначала к ней на помощь. Но затем резко сиганул в сторону, уходя из-под удара. На миг он исчез из поля зрения. Сбоку раздалось
…Ульяна встрепенулась! Усилием воли приподняла корпус, села. Ноги до сих пор слушались с трудом. Девушка осмотрелась по сторонам.
Буквально в нескольких саженях от нее зияла огромная «промоина» Иномирья – Провал Изнанки, бездонная Пропасть Ужаса. Неведомый мир Изнанки зачастую называют еще Великой Подложкой, а ее порождения и слуг, соответственно, – подложными воинами.
Рядом кипел бой. Киря бесстрашно сражался с чудовищем и, похоже, не с одним. Волшебница обомлела: «Дьявоглоты!!!» Тяжелая гвардия зачарованных Подземелий. Драконоподобные демоны. Вид отталкивающий, устрашающий. Здоровенная крокодилова пасть… разве что несколько скруглена, укорочена. Кинжальные зубы в несколько рядов. Выпуклые, с круговым обзором глаза. Четыре когтистые лапы. Небольшие атрофированные крылья. Толстый мускулистый хвост с остро отточенным набалдашником на конце. Крепкая шея. Два человеческих роста в холке. И шипы, шипы, шипы… по всему телу… с палец, с ладонь, с локоть… неспроста… ох, неспроста… Эффектно, живым металлом они искрились на солнце, словно замысловатая серебряная люстра старинной работы. Но, разумеется, чудовища не стремились блеснуть перед соперником внешним видом. Каждый такой шип являл собой магическое орудие большой силы, убийственный артефакт Великой Подложки, не требующий дополнительных заговоров.
Силы, создавшие дьявоглотов, произвели на свет божий поистине неуемные боевые машины, страшнейшие орудия убийства. Машины живые, но не знающие ни устали, ни сомнения. Только вперед, до последнего, до смерти врага – чаще всего беззащитной жертвы. Другого для них не дано. Утыканные иглами гиганты отлично ориентировались на поле боя, не терялись, не пасовали в любой обстановке, стремительно передвигались, атаковали, обладали отменной реакцией. Редко кто мог устоять перед их напором.
Ранее Уле приходилось видеть дьявоглота лишь однажды… мертвого… Ну а наблюдать за трансформацией и уж тем более за рождением чудовища ей, понятно дело, не приходилось. Ведь Ульяна никогда не оказывалась так близко, как сейчас, – практически бок о бок – от проклятого Провала Изнанки. А того памятного дьявоглота, которого она лицезрела еще совсем маленькой девчонкой, удалось забить четверым разведчикам. Это были самые лучшие бойцы родного клана – Клана Вулканического Пепла. И не удивительно. Сразить в открытом бою страшное порождение потусторонних сил подвластно только единицам, сильнейшим кудесникам, имеющим за плечами потомственную школу боевой магии, где несколько поколений подряд совершенствуются, шлифуются фамильные приемы борьбы со Злом, которые передаются затем от отца к сыну, ступенька за ступенькой. Обучение основам поединка ведется там с самого раннего детства. Ребенка заведомо, чуть ли не с пеленок готовят к Тропе Воина. Но Кирилл-то, естественно, в их число не входил. Поэтому у Ульяны волосы дыбом встали. Как он умудряется вести бой одновременно с несколькими чудищами?! Да к тому же вести успешно! По меркам опытных кудесников, он же совсем еще мальчишка, далекий от премудростей чародейства. Хотя, безусловно, имеет к нему неплохие задатки.
Напряженный, визгливый скрежет металла о скалу вывел волшебницу из оцепенения. В глаза шибануло
Перед тем, как шлепнуться вниз лицом, Уля заметила краем глаза Кирилла, который на бешеной скорости проскочил мимо нее с мечом в руках. За парнем неотступно, скручивая шею улиткой, неслась огромная голова дракона. Дьявоглот ощерил пасть, чем-то плюнул, точно выстрелил. Пучок темных искр, наподобие угольной пыли, с размаху долбанул в зачарованный клинок бойца. Лезвие жалобно дзинькнуло и… разлетелось вдребезги, рассыпалось в песок. В руках у Кири остался лишь осиротевший эфес. Дьявоглот рыгнул еще раз, целясь в голову воина. Кирилл кубарем бросился вниз, поднырнул под черное облачко, перекатился раз, другой, ловко, как кошка, подскочил на ноги, отпрыгнул в сторону.
Губы его при этом нашептывали какое-то заклятие, а руки, несмотря на мешанину боя, выделывали сложные магические пасы. Лишь колдовское восприятие кудесника помогло Ульяне разобрать слова напарника. И девушка оторопела… Речи те в устах боевого мага звучали, как минимум, неубедительно. Подобный пассаж выглядел бы, наверное, вполне уместно в исполнении деревенской бабки-ворожеи. Впрочем, у такой вот колдуньи-ведуньи Кирилл и обучался, – с его же слов. Уля изумленно повторила про себя подслушанную формулу: «По лесу пробегись, вместе разом соберись. По бору, по сосенке, с веточки на иголочку. С иголочки в чисто поле. Над полем вольная доля. Ветер дует силен, ни тверди для него, ни препон. Соберись, сотворись, надо мною проявись… – Волшебница вскинула бровь. – Гм-м… Интересно… Что бы это значило?..» Но додумать не успела. Сверху ухнула магическая субстанция, вызванная деревенским заклятием. И таила она в себе, как оказалось, всесокрушающую мощь. Ого!..
После очередного прыжка Кирилл на мгновение замер, словно подманивая к себе голову страшилища. Та не заставила себя долго ждать – раззявила огромную пасть, жадно потянулась к добыче. Длинная шея вытянулась до предела. Киря пару раз громко хлопнул в ладоши, затем с силой сцепил пальцы, будто что-то между ними стискивал. А вольный ветер, разбуженный простецким наговором, стрелою легкою проскользнул уж по лесам, по полям, по борам да сосенкам, собрался над головой волшебника – спрессовался в огромную стеклину. На гранях воздушного зеркала весело резвились солнечные зайчики. Изображение в нем переливалось, будто плавилось, перетекало из одного в другое, то вспыхивало, то блекло. И наконец магическая плоскость разящим полотном обрушилась вниз – ни тверди для нее, ни препон…
Псевдозеркало одним ударом отсекло дьявоглоту голову, прошло сквозь его плоть, словно через мягкое тесто, а затем с оглушительным грохотом и мелким дребезжащим звоном разлетелось на блестящие осколки. Бух-х! Дзин-нь! Дрин-н!!! Ульяне вновь пришлось возбудить заклятье Отражения, вжаться плотнее в камень, чтобы не угодить под стеклянный шквал.
Голова чудовища покатилась в сторону, сипло захрипела. Глаза злобно, непримиримо вращались, испускали во все стороны колючие черные молнии. Неожиданно рога, выступающие из надбровных дуг, окутались зеленоватым сиянием. Стало быть, магия в отсеченной крокодиловой глыбе не угасла, а, напротив, распалилась на полную катушку. Ульяна испуганно прикрыла ладонью рот. Дьявоглот искусно плел заклятие Оживления…
Но Кирилл этого уже не видел. На него, защищая поверженного монстра, набросились несколько чудовищ одновременно. Парню пришлось очень туго. Ближайший дьявоглот припал к земле, изогнул уродливый в своем совершенстве хвост, резким толчком вогнал туловище в стремительный выпад. Хвост, с шипением прорезая воздух, распрямился в огромный шипастый меч и… снес Кириллу голову. Вернее, не снес – отхватил с макушки лишь пучок волос. Уля с облегчением выдохнула. Она уж думала: конец. Но Киря присел в самый последний момент. Ему сегодня везло. Проплешина на затылке – ни в счет.