Клановое фэнтези. Руны Возмездия
Шрифт:
Справедливости ради, стоит воздать хвалу молодому кудеснику. Активно творя магические пасы руками, сплетая в уме сложные заклятия, бормоча заговоры, Кирилл сумел относительно быстро залечить Внешний Глаз, восстановить целостность его оболочки. Но ведь на эти короткие мгновения он вновь утратил драгоценное зрение. А колкие атаки исподтишка между тем не прекращались, мелкие прихвостни крупных демонов не унимались. Благо боевые чудища Подложки пока еще не очухались от собственной жгучей отравы. Иначе б парню точно несдобровать.
Ульяна справедливо рассудила, что настал ее черед. Если уж Киря крушит страшенных дьявоглотов налево и направо – и за себя, и за напарницу, – то прикрыть партнеру хотя бы тылы для нее святое дело. На помощь волшебнице вновь пришел бесценный прародитель
Снизу тут же посыпались частые удары. Кто-то усердно бился о магическую преграду головой. Бум-бум-бум! Но удары получались глухими, неубедительными, беспомощными. Впечатление складывалось такое, будто некий безумец долбит изнутри голыми незащищенными кулаками по тяжелой чугунной крышке (на манер тех, какими обычно притворяют входы в городские каналы, где текут реки нечистот). Бум-бум-бум! Однако крышка ни на дюйм не сдвинулась, не приподнялась.
Вскоре за пределами вулканической пленки, саженей за двести от берега, болотная чача покрылась мелкой рябью. А затем из густой тины осторожно, с опаской показались несколько пар желтоватых глаз. Защитное покрывало Ули на дальние дали, конечно, не простиралось. Да она и не ставила себе подобной цели. Пусть магические козявки Иномирья глазеют себе оттуда на поле битвы, подглядывают в тихушку за сражением. Навредить чем-либо Кириллу на таком расстоянии они вряд ли сумеют. Ну а в случае чего Ульяна-то ведь на страже, прикроет.
Милый воин вновь поблагодарил Улю за помощь воздушным поцелуем – изысканным, элегантным жестом сдул его с ладони точно в сторону девушки – тютелька в тютельку. Из чего волшебница сделала утешительный вывод, что Внешний Глаз партнера работает безупречно.
Да это подтвердил и сам герой, который в следующее мгновение уже ринулся в атаку. Пока очумевшие дьявоглоты завалились под хмельком в кружок, будто вельможи на пикнике, пока не опомнились, нельзя было терять ни минуты. Другой такой возможности для успешного нападения не будет. Чудовища уже начали приходить в себя. Они обеспокоено ворочались, вытягивали шеи, настороженно зыркали туда-сюда выпуклыми глазищами, словно здоровенные птицы. Но воин-кудесник успел-таки захватить самую последнюю секундочку умиротворенного отдыха подземных тварей – вихрем подскочил к лежбищу уродов.
Воздушный апельсин чародея завертелся, заверещал еще пуще. Холодные молнии так и сыпались из него сухими щелчками, так и жалили в голову волшебника. Меж магическим оком и макушкой волхва образовалась устойчивая струнка света. Похоже, Внешний Глаз взвинтил интенсивность обмена сведеньями с хозяином до предела – не заюлил, не утаил.
Кирилл выхватил из магических ножен палку-меч, рубанул ей со всего размаха по ребрам трехрогого гиганта, который только поднимался на ноги. Потом еще и еще. С кончика палки на грудь дьявоглоту сорвались прозрачные струйки слизи. Дрожащее желе удивительно переливалось, играло тонкими искрами, будто в нем растворили добрую горсть бриллиантов на сотни каратов – вместе с их знаменитым блеском. Столь интригующую овеществленную форму обрело магическое заклятие, брошенное воином в пылу схватки. В дрожащей жидкости проявился материальный носитель волшебства, выдернутый умелой рукой из колдовского Эфира. И, судя по всему, искорки те только с виду казались очаровательным украшением. На самом же деле кусались и жалили они – не приведи, Господь, вечный Хранитель Чертогов Отдохновения.
Раненый монстр взвыл от боли, мстительно зарычал, брызгая ядовитой слюной. По камням тяжелой плетью запоздало врезал шипастый драконий хвост. Р-раз-з-з! Мимо. Воин уже отскочил назад. Из-за кустов вырвалось могучее эхо: бу-бух-х! Скальная крошка вздыбилась валом, сплошной стеной шарахнула притихшего в сторонке выродка рангом пониже, облепленного грязью. В-в-и-и-и!!! – взвизгнул однорогий дьявоглот. Опять попал под раздачу.
В воздухе что-то быстро чирикнул апельсин и… обратил на себя внимание разъяренного
Тяжеленный дьявоглот бухнулся вниз – на четыре точки. Но, похоже, погоня за воздушным разведчиком противника вылилась для него в явную ошибку. Во время акробатических этюдов искрящаяся слизь разметалась по всей груди и брюху чудовища, подобралась даже к луженому горлу, увеличивая тем самым площадь поражения. Кирилл и мечтать не мог о такой удаче. Дубленая шкура дьявоглота под волшебным желе таяла, превращалась из прочной магической брони в нежную розовую кожу младенца. А та, в свою очередь, истиралась еще дальше – до дыр. Быстро-быстро.
И наконец внутреннее давление разорвало тонкую кожицу вдрызг, выдавило наружу окровавленный ливер. Вспоротая туша брызнула густой вонючей мутью. Дьявоглот охнул, тяжело осел наземь, но не сдавался. Подгреб лапищами кишки поближе к пузу, будто удерживал в подоле грибы, взревел, нагнетая напор магии. Яркое зеленоватое свечение с рогов чудовища сорвалось вниз, охватило непослушные внутренности, наделило их легкостью, податливостью и принялось деловито заталкивать обратно – в туловище. Оплавленные края здоровенной раны снизу и сверху начали медленно, но верно стискиваться, прижиматься друг к другу, срастаться. Располосованный, точно селедка, великан орал от напряжения как бешеный – так, что сотрясался воздух и дрожали камни. И кое-чего он уже добился. В местах заживления свежая броня кипела расплавленным металлом. Похоже, ткани монстра спекались, подобно кускам богатой руды, а не срастались, как у нормального существа. Одним словом, времени демон даром не терял.
Но и Кирилл, само собой, не стоял, опустив рукава, в ожидании, пока выродок Подземелий сам себя залатает. Парень выхватил откуда-то из-за пояса аккуратный металлический шар размером с крупное яблоко – вещицу тонкой кузнечной работы. К специальному ушку на ее поверхности была надежно прихвачена прочная шелковая нить. Киря скрутил какую-то защелку, надавил пальцем на круглую кнопку. Дзинькнула невидимая пружина, и шарик мгновенно разложился в многолучевую кошку-захват, наподобие тех, какими обычно пользуются морские пираты, когда идут на абордаж. Воин ловко метнул свое оружие в образовавшуюся на теле монстра щель и спокойно потянул за шелковую нить – с виду легко, абсолютно без напряжения, будто позарился на спелое яблочко, готовое вот-вот и само свалиться с веточки прямо в руки прохожему. Но Уля отлично понимала, что впечатление легкости и простоты – это, конечно же, иллюзия. Шарик-то по всему видать, заговоренный. На самом же деле Кирилл с натугой, на пределе сил вырвал из груди дьявоглота крупное сердце, торопливо подтянул к ногам дымящийся, бьющийся кусок мяса. И еле успел. Потому как гигант на издохе, почуяв неладное, собрал в волевой кулак остатки магии, которые еще теплились в слабеющем теле, и буквально надрываясь от чудовищной, дьявольской нагрузки, единым порывом захлопнул рану на груди. Вдоль длинного шва, сваривая плотные края, с шипением прополз яркий огненный ежик, разбрызгивая зеленоватые искры. Но поздно!
Кирилл с силой ударил сверху вниз ногой по живому куску демонической плоти. Раздался надсадный треск, затем хлопок и скользкое чавканье ботинок в липкой кашице. Густая темная кровь оросила камни. Страшилище содрогнулось, прижало когтистые лапы к опустевшей груди, жалобно всхлипнуло. Грудной бронешов, наложенный впопыхах, самопроизвольно вскрылся. Оттуда хлынул поток гадкого посмертного чародейства, превращая очередной участок многострадального каменистого плато в осколок магической коррозии… Пошатываясь, дородный монстр сделал несколько неуверенных шагов в сторону и… с грохотом провалился в Провал, родную колыбель.