Клара Ассизская
Шрифт:
Однажды младшая сестра Пачифики, Бона, прибежала к Кларе, чтобы показать кулон, привезённый ей родными из Венеции. Клара, молча улыбаясь, перекладывала из руки в руку искусно сделанную золотую цепочку, на которой был подвешен золотой листочек с чётко очерченными краями, покрытый каплями жемчужной росы. Она подошла к Боне и приложила украшение к шее девочки.
– Красивый, – сказала Клара и отдала Боне кулон, затем подошла к окну и распахнула его. Солнце залило комнату.
– Ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу? – спросила она, повернувшись к Боне.
– Что я должна сделать? – девочка с любопытством посмотрела на свою
– Я спрятала в прихожей корзинку с едой. Отнеси её беднякам за ворота города. Я не смогу сделать это сама, потому что моя семья… – она не договорила.
Внезапно комок подступил к её горлу. Она опустила голову.
– Конечно, я сейчас схожу! – почти выкрикнула Бона.
Выйти за ворота Ассизи, встретиться с чужими людьми казалось ей интересным приключением.
В прихожей, в нише стены, стояла большая ивовая корзина, прикрытая льняной салфеткой. Клара подняла угол салфетки, показывая несколько глиняных кувшинов и мисок.
– Смотри, не разбей посуду. Она мне ещё понадобится, – прошептала она, выглянув за дверь, и, убедившись, что там никого нет, кивнула головой. – Спасибо, – ещё раз прошептала она и легонько сжала руку девочки. Бона подняла корзину.
– Я скоро вернусь. Жди меня, – тихо сказала она и выскользнула за дверь.
Клара видела, как Бона пересекла площадь Святого Руфина, держась ближе к стене церкви, как её длинная коса подпрыгивала при каждом шаге, как ветер трепал подол и рукава её платья и приподнимал белую салфетку на корзине. Она не могла больше стоять в прихожей, так как услышала шаги: кто-то выходил из дома. На цыпочках она быстро поднялась по ступенькам в свою комнату. Открыв створку окна, захлопнутую ветром, она оперлась о подоконник и стала смотреть на площадь. Вскоре на улице, ведшей к воротам, появилась Бона. Она шла, подпрыгивая, как молодой воробышек, и размахивала корзиной. «Разобьёт посуду…», – мелькнуло в мыслях у Клары. Она тотчас же сбежала вниз и распахнула двери.
– Ох, Клара! Это было так неожиданно, что ты отдала им такие вкусные вещи, – говорила она, а щёки её пылали от возбуждения, солнца и ветра. – А… откуда у тебя эта еда?
– Это были блюда, которые я должна была съесть вчера и сегодня. Я отложила их, потому что не была голодна. А там, за стенами, бедняки страдают, потому что им нечего есть. Пойдёшь к ним через несколько дней, когда я отложу ещё немного? – спросила она и выжидающе посмотрела Боне в глаза.
Через мгновение она услышала уверенные и решительные слова: «Пойду. Теперь я буду ходить со своей корзиной».
Клара была красивой девушкой. Её высокая стройная фигура притягивала взгляды людей. Вдохновенное умное лицо, белоснежная кожа, глубокий взгляд, нежная линия губ, длинные, густые золотистые волосы были причиной того, что к ней присматривались с особым вниманием. Клара знала об этом. Она страдала, чувствуя, что её пристально разглядывают, так назойливо и жадно, как будто она была вожделенной монетой в руках скупца. Она стала реже выходить из дома, так как всё внутри неё бунтовало при мысли об этих ненасытных, пожирающих её глазах. Она всё больше времени проводила в своей комнате, которая не ограничивалась стенами, когда Клара погружалась в раздумья. И в этом уединении она была счастлива, легка и свободна, как птица, облака и ветер.
Иногда её навещали подруги. Бона и Пачифика приносили городские новости. Кристиана, дочь господина Бернарда да Суппо рассказывала о событиях, происходивших за стенами Ассизи. Часто прибегали младшие сёстры Клары – Агнесса и Беатриче.
Однажды в комнату вбежала Пачифика, задыхающаяся и розовая от волнения.
– Ты слышала, Клара, что случилось в доме господина Уголино? – спросила она.
– Какого господина Уголино? – спросила Клара.
– Высокочтимого господина Уголино ди Пьетро Джирардоне, – ответила Пачифика с лёгким упрёком. – Ведь он принадлежит к твоему роду.
В глазах Клары промелькнул интерес.
– Говори! – попросила она.
– Господин Уголино разошёлся со своей женой! Просто отослал госпожу Гуидуцию в дом её родителей. Объявил, что не хочет её знать и никогда не изменит своего решения.
Лицо Клары стало задумчивым.
– Но, может быть, когда-нибудь… – сказала она и умолкла, как будто мысль, которая пришла ей в голову, была неясной и её нельзя было сформулировать.
– Епископ пытался наставить господина Уголино, но тот упорствует в своём гневе. Бедная госпожа Гуидуция! Она целыми днями плачет. Что за ужасная судьба – иметь мужа и одновременно не иметь его. Пачифика вздохнула, закончив рассказ, и покачала головой.
– Ничто на земле не заслуживает полного доверия. Но Бог рано или поздно исправляет то, что уничтожили люди, – сказала Клара и вновь склонилась над работой.
Воцарилось молчание, полное отголосков жизни: поскрипывало колеблемое ветром открытое окно, где-то в подворотне лаяла собака, на крыше конюшни чирикали воробьи, колёса повозки громыхали по мостовой.
– Ты видела в последнее время Франциска? – через некоторое время спросила Клара.
– Этого чудака? Нет. Люди разное о нём говорят. Одни говорят, что он сошел с ума, другие – что он будет святым. Не знаю. Иметь такое богатство и ходить в лохмотьях, есть выпрошенные объедки! Неужели Бог действительно хочет, чтобы мы были нищими?
– Если увидишь Франциска, скажи мне. Я очень хочу с ним встретиться.
В этот февральский день Клара не собиралась выходить из дома, но в полдень к ней пришла Бона. Она тихо проскользнула в комнату и таинственно прошептала:
– Он перед резиденцией епископа.
Клара в это время сидела у окна, за столиком, на котором лежали яблоки. Она отложила надкушенный плод, быстро схватила другое яблоко и сунула в руку Боны. Остальные завязала в платок, поспешно накинула плащ и спрятала под ним узелок. Спустившись по ступенькам, они, никем не замеченные, вышли из дома.
Они шли по улицам Ассизи легко и быстро, почти бегом. Сердце Клары сильно билось. Ей казалось, что она почти летит, несомая чудесной силой, заключенной в ней самой, что её ноги едва касаются камней мостовой, а голова – неба, такого голубого и чистого, словно рай вдруг приблизился к земле. Стены домов по обеим сторонам улицы сверкали на солнце, стайка серебристых голубей пролетела мимо девушек, и потревоженный птицами воздух зашумел, как вода в фонтане.
Клара остановилась, и сердце её на мгновение замерло. Возле источника она увидела Франциска. Он пил воду, ловя струю ртом. Неподалёку несколько бедно одетых молодых людей делили между собой репу. Клара подошла к Франциску и с любопытством вгляделась в его лицо. Он взглянул на неё, и лицо его озарила улыбка.