Клара Цеткин
Шрифт:
С Северного Кавказа автомобиль доставил путешественницу в Грузию. Каждый день десять, а то и больше часов ехала Клара в автомобиле по стране. Но и здесь, несмотря на величайшую внимательность, она не обнаружила ничего, что указывало бы на «восстание и возмущение народных масс», на «кровавый режим террора» и «настроения ненависти и отчаяния». Крестьянские повозки, груженные кукурузой, соломой, овощами или дровами, катились одна за другой в ближайший город. Местные жители, крестьяне, спокойно шли своей дорогой и занимались обычными делами. Вооруженные с ног до головы всадники в живописных костюмах грузинских горцев миролюбиво трусили рысью вдоль по улицам — в горах Кавказа пистолеты и кинжалы были такой
Автомобиль направился к Тифлису. В городе машина проехала по широким, тщательно убранным улицам, заполненным веселыми, оживленно разговаривавшими людьми. Их одежда отличалась яркостью красок; мужчины носили алые, голубые, зеленые или белые блузы. Темноволосые женщины закрывали головы и часть лица тонкими разноцветными шелковыми платками.
Тифлис — чудесная столица Грузии — с давних пор был цитаделью грузинского пролетариата. Здесь в конце прошлого века Сталин, ученик Ленина, проводил революционную работу. Здесь он боролся в подполье, когда за социал-демократическую деятельность был исключен из Тифлисской духовной семинарии. Здесь с ленинских позиций редактировал он рабочую газету.
Тифлис — это сильно пульсирующее сердце Грузии. Но почему здесь не видно восставших народных масс? Где им еще и быть, если не в этом городе? Клара вспомнила заголовки издаваемых реформистами газет: «Советское правительство в Тифлисе низвергнуто!» «Во внешнем облике города, во всей городской жизни, — записывала Клара Цеткин свои впечатления, — не видно ни малейшего признака хотя бы самого кратковременного общего беспокойства или волнения…»
Но одних внешних признаков еще недостаточно, чтобы Клара составила свое мнение. Если она хочет полностью разоблачить лживые сообщения социал-демократических газет, она должна разобраться во всем по существу. Ради этой цели она готова перенести трудности любого путешествия и принять участие в любой беседе.
Клара Цеткин расспрашивала не только руководителей Коммунистической партии о так называемом восстании в Грузии, но и выслушивала рассказы о происшедших событиях из уст скромных беспартийных рабочих и крестьян, которых она встречала на предприятиях или во время поездок по окрестностям. А результат?
Буржуазные газеты Англии, Франции и Германии, а также социал-демократическая пресса всех стран мололи вздор о «героическом восстании несчастного порабощенного народа, поднявшегося против своих угнетателей». Из единодушных рассказов грузинских рабочих и крестьян Клара узнала, что кое-где ничтожные искорки должны были быть искусственно раздуты в пламя. Нити заговора вели за границу, к изгнанным царским офицерам и грузинским аристократам. Но самыми верными и услужливыми пособниками этих разбитых вздребезги элементов были грузинские меньшевики, собратья Носке и Шейдемана. Они подстрекали народ и распускали по свету слухи, будто английские корабли прибудут в Батум, чтобы оказать помощь мятежникам! Значит, заговор готовился давно! Зачинщиков этого «народного восстания» и мотивы, которыми они руководствовались, Клара охарактеризовала словами: «Если бы мятеж получил более широкий размах, то империализм под пацифистско-демократическим флагом мог бы захватить господство над нефтью и одновременно обеспечить себе позиции для наступления против советской власти».
«Контрреволюционный мятеж готовился давно, — рассказывала Клара, — но, несмотря на стекавшиеся в Грузию турецкие фунты и американские доллары, он с самого начала был обречен на провал, потому что народ никогда бы не поддержал его. С инсценировкой «народного восстания» нигде ничего не получилось. Пламя мятежа, раздуваемое провокаторами, должно было одновременно вспыхнуть в различных
Грузинские рабочие и крестьяне не позволили уничтожить свое государство, которое стоило им бесчисленных человеческих жертв, лишений и трудов. Они самоотверженно боролись за свой новый строй. С какой силой, скромностью и упорством они это делали, Клара узнала уже на первом после мятежа собрании тифлисских железнодорожников. Она отправилась на это собрание, считая, что оно, словно барометр, покажет настроения грузинских масс. Будут рабочие молчаливы или подавлены? Будут ли они враждебно молчать? Ничего подобного! Когда Клара приблизилась к ремонтным мастерским, ей навстречу побежали сияющие от радости рабочие и работницы. Все снова и снова пожимая ей руки, они заботливо повели ее через железнодорожные пути к цеху.
В помещении, где должно было начаться собрание, не было ни красных знамен, ни украшенной трибуны: «Собрание проходило в обстановке величайшей простоты и деловитости… Но эти люди были вчера готовы собственным телом защищать советский строй в своей стране от кого бы то ни было. Серьезно и торжественно, как клятва, прозвучал «Интернационал»… «Клара закончила свой рассказ словами: «Советский строй и национальная независимость Грузии обеспечены, пока революционные отряды пролетариата проникнуты решимостью жить и умереть за них».
НА ОСВОБОЖДЕННОМ КАВКАЗЕ
Клара Цеткин не считала единственной целью своей поездки разоблачение перед всем миром истинных зачинщиков контрреволюционного мятежа в Грузии. Она в то же самое время наблюдала, как в горах и селах Кавказа зарождается и растет новая жизнь. Повсюду в стране цветущие поселки и хорошо возделанные поля красноречиво говорили о том, как прилежные «руки людей преобразуют природу и заставляют ее служить удовлетворению человеческих потребностей». Во время своего путешествия Клара всегда смотрела на эту страну с любовью и восхищением.
В селах, которые посещала Клара, она разговаривала с крестьянами и крестьянками не только о политике, но и о качестве почвы, о лошадях, коровах и свиньях. То же самое делала она и в Германии, Она принадлежала к числу тех немногих товарищей, которые всегда стараются приобщить батраков и мелких крестьян к социалистическим идеям. Клара с радостью слышала о доверии крестьян к Советскому правительству. Разве правительство прошлой осенью не предоставило им точно в срок и в достаточном количестве семена для посева? Они говорили седовласой женщине из Германии:
— В Москве знают, в чем мы нуждаемся, и достаточно сильны, чтобы нам помочь.
Эти беседы показывали Кларе, как растет сознательность крестьян, которые с незапамятных времен были тяжело порабощены и в большинстве своем обречены на неграмотность. Они очень быстро поняли, кто является их истинным другом. Еще вчера они, как и прадеды, бились на своих полях с деревянной сохой, а сегодня Советское правительство посылает им железные плуги и тракторы — поистине чудесные машины, с помощью которых они могут легко обработать свои поля. В Чиатури Кларе рассказали, что крестьяне сами подавили попытку поднять восстание. Уже через двадцать четыре часа советская власть была восстановлена. «В деревне, где я живу, — рассказал, к великому удовольствию Клары, один беспартийный рабочий, — отдельные крестьяне вначале готовы были последовать за подстрекателями. Когда они пришли домой, жены им основательно намылили шею. «Что вы за дураки, — говорили они, — выступать заодно с аристократами? Неужели вы ничего умнее не можете сделать?»