Классическая драма Востока
Шрифт:
Вита (про себя). Вот так так! Этому дураку сказали "оставь", а он понял "устал". (Громко.)Почтенная Васантасена! То, что ты сказала, противоречит порядкам дома гетер.
Запомни — дом гетер открыт для всех, кто хочет О том подумай, что тебя, гетеру, Сравнить с лианой придорожной можно. Знай: тело, что считаешь ты своим, — Товар, который продается многим. Поэтому, прекрасная,И вот еще:
Мудрец великий и глупец ничтожный Порой в одном купаются пруду. Ворона, отдохнуть присев, порою Сгибает ту же ветку, на которой Сидел павлин прекрасный до нее. Купец, и брахман, и отважный воин Переезжают через реку в лодке, В которой ездит и простой народ. А ты подобна и пруду, и ветке, И лодке тоже, — вот и сделай вывод, — Всех услаждай ты, ибо ты — гетера!Васантасена.Ведь любовь порождается достоинствами, а не насилием.
Самстханака.Умнейший, умнейший! Она — отродье рабыни, — встретившись с бедняком Чарудаттой в саду у храма бога любви Камадевы, влюбилась в него, а ко мне равнодушна. Здесь налево его дом. Устрой так, умнейший, чтобы она не ушла из наших рук.
Вита (про себя). Дурак болтает о том, что следовало бы скрывать. Так, значит, Васантасена любит почтенного Чарудатту! Недаром говорится: "Жемчужина идет к жемчужине". Так пусть она идет к нему. Что мне до этого дурака? (Громко.)Ублюдок, ты говоришь, что дом этого купца — налево?
Самстханака.А как же! Вот его дом. Он стоит слева.
Васантасена (про себя). Удивительно! Слева и вправду его дом. Этот злодей хоть и оскорбил меня, по оказал мне услугу, приведя на свиданье с любимым.
Самстханака.Умнейший, умнейший, как потемнело вдруг! Только что я видел Васаптасену, а сейчас она исчезла, словно черный шарик в куче черных бобов.
Вита.Какая страшная темнота! Воистину:
Глаза мои, еще совсем недавно Все ясно различавшие вдали, Поражены наставшей темнотою. И кажется, что это тьма сама Мне закрывает их, хоть я стараюсь Открытыми все время их держать.К тому же:
Мне чудится теперь, что даже тело Чернит густая эта темнота, А с неба дождь идет из черной мази! Глаза теперь мне столь же бесполезны, Как служба у дурного человека.Самстханака.Умнейший, умнейший! Я ищу Васантасену.
Вита.Ублюдок, есть ли у нее какие-нибудь особые приметы, по которым ты мог бы распознать ее?
Самстханака.Умнейший, умнейший! Что ты имеешь в виду?
Вита.Звон украшений или благоуханный аромат венка.
Самстханака.Я слышу аромат венка, но звон украшений я не вижу отчетливо, потому что нос мне затыкает густая темнота.
Вита
(тихо, Васантасене)
Ты мне во тьме глубокой не видна, Как молния, что тихо спит в объятьях Возлюбленного — облака. Но все же Тебя, трепещущую, выдает Венок своим дыханием душистым И звон браслетов на твоих ногах. Ты слышала, Васантасена?Васантасена (про себя). Услышала и поняла. (Снимает ножные браслеты, сбрасывает венок и, отойдя немного, ощупывает стену рукой.)Ах, ощупывая стену, я нашла здесь боковую дверь, но, тронув ее, я убедилась, что она заперта.
Чарудатта.Друг, я окончил молитву. Пойди же, принеси жертву матерям.
Майтрея.Не пойду.
Чарудатта.О, горе!
Бедность к тому человека приводит, Что и родные не внемлют ему. Лучших друзей, обеднев, он теряет, Мужество падает, беды растут. Светлой луне его нрав был подобен — С горя тускнеет и портится он, И злодеянья чужие отныне Люди готовы ему приписать!И вот еще:
С ним, бедняком, не общаются люди, Все без почтения с ним говорят, В дом к богачу он на праздник заглянет — Пренебрежешь лишь видит к себе. Он от людей, от толпы сторонится, Жалкой одежды стыдится своей…Я считаю, что бедность — шестой величайший порок.
И далее:
О бедность, в тело ты мое вселилась, Как друг, — и я, бедняк, тебя жалею: Куда пойдешь ты, — думаю со страхом, — Когда умру, и тело станет прахом.Васантасена (про себя). Услышала и поняла. (Снимает ножные браслеты, сбрасывает венок и, отойдя немного, ощупывает стену рукой.)Ах, ощупывая стену, я нашла здесь боковую дверь, но, тронув ее, я убедилась, что она заперта.
Чарудатта.Друг, я окончил молитву. Пойди же, принеси жертву матерям.
Майтрея.Не пойду.
Чарудатта.О, горе!
Бедность к тому человека приводит, Что и родные не внемлют ему. Лучших друзей, обеднев, он теряет, Мужество падает, беды растут. Светлой луне его нрав был подобен — С горя тускнеет и портится он, И злодеянья чужие отныне Люди готовы ему приписать!