Классические книги о прп.Серафиме Саровском
Шрифт:
Пришедший к нему мирянин Богданов с массой разных вопросов говорил потом:
“Все свои вопросы я предварительно написал для памяти на бумаге, и едва успевал я прочитывать их перед старцем, как тотчас же и получал на них ответы. Он говорил чрезвычайно поспешно”. При этом: “Во все время нашей беседы о. Серафим был чрезвычайно весел. Он стоял, опершись на дубовый гроб, приготовленный им для самого себя, и держал в руках зажженную восковую свечу. Начиная отвечать, часто приветствовал меня словами: “Ваше Боголюбие…” Прощаясь со мною, он благодарил меня за посещение
Известно также, что он давал ответы на письма, не распечатывая их, говоря: “Вот что скажи от убогого Серафима”, и проч… После его смерти в келье найдено было много таких писем, ответы на которые, однако же, были получены большею частью изустно, через доставителей.
Это был чудесный, чрезвычайный дар Святого Духа. Но помимо этого вся жизнь его вела к дару прозрения и рассудительности. Постоянное чтение Священного Писания, с углублением в содержание Его, изучение творений святых Отцов и жития святых, глубочайший опыт в собственной духовной жизни, и даже естественная одаренность ума — все это вело к умудрению преподобного.
Но в особенности к этому вело его подвижничество — от послушания до молитвенных созерцаний.
— Почему ныне нет истинных старцев? — спросили некогда одного подвижника.
— Потому что нет истинных послушников, — был ответ.
Так говорил и преподобный Серафим:
“Должно быть у начальника в повиновении, ибо послушливый чрез сие много к созиданию души преуспевает, кроме того, что он приобретает чрез сие понятие в вещах и приходит в умиление”.
А преподобный Серафим прошел и этот путь в совершенстве. У него есть наставления к настоятелям, они вполне могут быть применимы и к нему как к старцу-руководителю.
“Настоятель, — говорит он, — яко пастырь словесных овец, должен иметь дар рассуждения, дабы во всяком случае мог подавать советы каждому, требующему его наставления”.
А дар рассуждения дается разными путями:
“Настоятель должен быть искусен в Священном Писании, он день и ночь должен поучаться в Законе Господнем, чрез таковые упражнения может он снискать себе дар рассуждения добра и зла”.
“Он должен быть совершен во всякой добродетели, и душевные свои чувства иметь обучены долгим учением (опытом) в рассуждении добра и зла (Евр. 5, 14)”.
Но и при всем этом рассудительность есть Божий дар. “Несть всякий человек, — приводит он слова святого Петра Дамаскина, — верен дати совет ищущим, но кто от Бога прием дар рассуждения и от многого пребывания в подвижничестве стяжа ум презрителен”.
А без этого, то есть “прежде рассуждения добра и зла, человек не способен пасти словесных овец, но разве бессловесных, потому что без познания добра и зла мы действий лукавого постигнуть не можем”.
Отец Серафим все эти пути прошел на собственном опыте. А достигнув бесстрастия, он чистым умом воспринимал откровения непосредственно от Господа, Коему предал всю свою волю и ум.
Многое мы уже видели и раньше.
Но выберем еще некоторые из его мудрых советов и прозорливых указаний, и притом более практические, нужные для жизни.
а) О Боге и отношении к Нему.
Отцы написали, когда их спрашивали: “Ищи Господа, но не испытуй, где живет”.
“Где Бог, там нет зла. Все происходящее от Бога мирно и полезно и приводит человека к смирению и самоосуждению”.
“Когда человек приимет что-либо Божественное, то в сердце радуется, а когда диавольское — то смущается”.
“Сердце христианское, приняв что-либо Божественное, не требует еще другого со стороны убеждения в том: точно ли сие — от Господа, но самым тем действием убеждается, что оно — небесное, ибо ощущает в себе плоды духовные: любы, радость, мир и проч. (Гал.5,22). Напротив же, хотя бы диавол преобразился и во Ангела света (2Кор. 11, 14), или представил мысли благовидные; однако сердце все чувствует какую-то неясность и волнение в мыслях”.
“Кто любит себя, тот любить Бога не может”.
“Вера — есть начало нашего соединения с Богом”.
“Истинная надежда ищет единого Царствия Божия и уверена, что все земное, потребное для жизни временной, несомненно дано будет”.
“Человек, принявший на себя цель проходить путь внутреннего внимания, прежде всего должен иметь страх Божий”.
“Все супостата нашего тщание сие есть, да мысль нашу от памятования о Боге и страха и любви отвратить” (Макарий В.).
“Чтобы воззреть к Святой Троице, надобно просить о сем учивших о Троице Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, которых ходатайство может привлечь на человека благословение Святейшей Троицы, а самому прямо взирать надобно остерегаться”.
“Благоговейная осторожность здесь нужна для того, что сие море, т. е. сердце со своими помыслами и желаниями, велико и пространно: Тамо гади, имже несть числа (Пс. 103, 25), т. е. многие помыслы суетные, неправые и нечистые, порождения злых духов”.
Сюда мы отнесем и вопрос о хульных помыслах. Прежде всего, о. Серафим указывает обычное общее правило, чтобы не смущаться приражением их, когда они приходят независимо от нас и даже вопреки нашему желанию, а “ежели мы не согласны со влагаемыми от диавола злыми помышлениями, то мы добро творим”.
Преподобный Серафим и в самых равнодушных к вере людей умел вселять дух веры.
Однажды к нему пришли муж и жена Кредицкие. Батюшка им много говорил о будущей жизни, о святых, о попечении о нас, грешных, Владычицы Богородицы.
“Эта беседа продолжалась не более часа. Но такого часа, — пишет муж, — я не сравню со всею прошедшею моею жизнью. Во все продолжение беседы я чувствовал в сердце неизъяснимую небесную сладость, Бог весть каким образом туда перелившуюся, которую нельзя сравнить ни с чем на земле и о которой до сих пор я не могу вспоминать без слез умиления и без ощущения живейшей радости во всем моем составе.