Классик (Городское фэнтези)
Шрифт:
" Вроде живы? — Присмотрелся Алексей к потерпевшим. Но, пожалуй, не здоровы. Все кроме Татарина лежали без сознания. Онемевший от зрелища и последствий столь короткого, но разрушительного торнадо, сержант сидел в углу, закрыв голову искалеченной кистью, тихонько стонал.
Леха тяжело вздохнул. — Слушай, — спокойно обратился он к инструктору. — Давай так. Я служить не отказываюсь. Надо, так надо. Но наглеть не советую. Иначе разнесу всю халабуду в клочья. Давай жить дружно?
Татарин согласно закивал бритой головой.
— Извини,
"Теперь жди пакости. — Думал Леха, возвращаясь в казарму. — Что за народ? Ну, видишь, здоровый, так приструни активиста. В отличие от своего воспитателя он понимал, кто стал причиной столь агрессивного поведения сержанта. Командир роты сразу не внушил проницательному наблюдателю уважения. Мелкий тиран. Царь и властитель в своем подразделении. Ох. Не кончится это миром. — Сокрушался Леха, однако не то что бы с опаской, скорее с азартом. Его характер давал себя знать"
Как в воду смотрел. Татарина отвели в лазарет, еще двоих с переломами в госпиталь.
Командир роты озабоченно сидел в своем кабинете: И что теперь? Сажать молодого? Для этого нужна крепкая доказательная база…
Вот, что. — Вспомнил майор про разнарядку. Это, пожалуй выход. Отправлю я его в командировку. На месяц. А за это время спокойно, и без суеты подготовлю все бумаги. Он почесал затылок. Вот только Татарина придется отправить в строевую часть. Он вроде и пострадал не сильно. И вообще, парень неуправляемый. Решит, чего, не переупрямишь. А он молодого странное дело вроде зауважал… Точно, завтра же и оформлю.
Приказ убыть в командировку стал для Алексея поистине радостным известием. Уже на следующий день, командированные двинулись на вокзал. Вторым счастливчиком оказался медбрат из лазарета. Отслужив на полгода больше Алексея, он особо не гоношился, поэтому ехали дружно. Леха удобно устроился на верхней полке, и всю дорогу смотрел в окно на поля, укрытые искристым снегом. Утром третьего дня прибыли в Ростов. Городишко привыкшего к сутолоке и разноцветью мегаполиса Алексея не вдохновил.
— Глушь, Саратов, — вздохнул он, забрасывая вещмешок на спину.
Казарма встретила тишиной. Одноярусные кровати, заправленные кое-как, портрет верховного главнокомандующего на стене, и засиженный мухами текст присяги, напротив.
Они сидели в гулкой тишине пустой казармы, ожидая прибытия личного состава. Странно, но дневального не оказалось. Не было вообще никого. Старшина, забрал рундуки, кивнул на две койки у окна и исчез.
— Слушай, Леха. — Задумчиво протянул сослуживец, глядя на раскачивающийся от порывов ветра, пирамидальный тополь. — Тут, похоже, бардак, хуже нашего. Давай вместе держаться. Он протер ладонью запотевшее стекло. — Дует, прям как у нас, под Пермью, — закончил он совсем не к месту.
Солдаты вернулись в казарму после семи. Уже почти стемнело, однако появление солдат, удивило настолько, что страхи лекаря по поводу «прописки» исчезли. Бойцы шли, словно после разгрузки вагонов с углем, тяжело передвигая ноги и, не глядя по сторонам, Подходили к кроватям, и, заваливались прямо на белые простыни. Странно, но никто не включил телевизор, не кинулся к стоящему в углу магнитофону. Нехотя, словно через силу перебрасываясь дежурными фразами, устраивались на ночлег.
— Что это за фигня? — Недоуменно прошептал Игнат. Здесь, похоже, совсем дисциплины нет?
— А чем так воняет? — Поинтересовался Алексей, у приближенного к больничным реалиям соседа. Но тот лишь пожал плечами. Кроме того, от бойцов явно тянуло спиртным.
— Ох, странное место. — Тяжело вздохнул Алексей.
— Пермяк набрался смелости, и нагнулся к ближайшей кровати, где лежал рядовой с погонами танкиста.
— Слушай, земляк, — попытался наладить отношения Игнат, — А что за служба то? Куда это мы попали? — Задал он невинный вопрос.
— В…, - матерно отрезал воин, и грузно крутанулся на жалобно скрипящей сетке, отворачиваясь от любознательных соседей.
В тот вечер к ним никто так и не подошел. Ближе к полуночи в казарме появился затянутый в снаряжение старший лейтенант. Дежурный по части, совершенно не обращая на перегарный дух, разносящийся над тяжело храпящими солдатами, прошел между рядами.
— Товарищ старший лейтенант. — Вскинулся с постели, беспокойный удмурт. — Мы сегодня прибыли, а, что и как, нам никто не объяснил. Вы не подскажете, что за служба.
— На построении узнаете. — Косо глянул «летеха», и, торопясь вырваться из духоты казармы, махнул рукой. — Завтра, все завтра.
Отбросив гадания, десантники, решили дождаться утра.
— А что, не так уж и плохо. — Шепнул Игнат Алексею. — Для тебя всяко лучше, чем каждый день от Татарина получать.
— Эт, точно. — Отозвался Алексей.
Утро встретило, не истошным криком дежурного, а бухтением радиоточки. Заиграл гимн. Скрип коек, шаги и музыка прогнали сон.
"Интересно, что будет". — С интересом думал Алексей, натягивая сапоги.
На построение выходили по одному.
— Странно, а завтрак? — Удивился Алексей, обращаясь к сослуживцу. Проходивший мимо сержант в мятой гимнастерке, хмуро скривил губы в невеселой усмешке. — Там накормят, добавки не забудь попросить.
От этих слов Лехе стало не по себе. "Ничего, скоро узнаем". — Пожал он плечами.
Стоя в строю, они заметили офицера в полевой форме без знаков различия. Офицер приблизился к команде, и, не ожидая доклада, заговорил. Читал фамилию и добавлял непонятные фразы. В одном случае — «Встреча», в другом, не менее загадочное выражение «Разбор». А третьим, выпало вовсе непонятное — "Осмотр".