Классно быть Богом (Good to Be God)
Шрифт:
К моему несказанному удивлению, когда через несколько дней я звоню ему снова, он соглашается встретиться.
– Только не надо меня утомлять, – говорит он. – И захватите бутылочку рома “Барбанкур”.
Я так думаю, он согласился на встречу, потому что ему льстит внимание к его персоне: что на борьбу с его фаллосом призвали святого отца. И еще потому, что ему больше нечем заняться. Да и бутылочка рома, она никогда не бывает лишней. Тем более на халяву.
Он называет мне адрес. Я сажусь в машину и еду (несколько раз сбившись с пути в традиционной майамской манере), а когда приезжаю, останавливаюсь в растерянности и дважды сверяюсь с бумажкой, где записан адрес. Это новый и, наверное, самый дорогой квартал в Норт-Бич. Говорят, что в Майами – самый перспективный в мире рынок недвижимости, и я думаю, что этому можно верить. На всякий случай еще раз сверяю адрес. Да, все правильно. Видимо, Космо либо гостит у друзей, либо присматривает за чьими-нибудь аквариумными рыбками, потому что он точно не может позволить себе квартиру в таком районе. Когда я подхожу к подъезду, оттуда выходит весьма привлекательная риелторша.
Поднимаюсь на нужный этаж, звоню в дверь.
Я вообще без понятия, что говорить.
Дверь открывает полуодетый Космо. Приглашает меня в квартиру. Квартира пустая, без мебели. У меня сразу мелькает догадка, что Космо, наверное, заправляет и риелторше тоже, и, как говорится, пользуясь знакомством, живет в не проданных квартирах. Работа торговым агентом не дает практически никаких преимуществ, но у торговых агентов со стажем развивается очень полезная способность. Мы хорошо разбираемся в людях. Я надеюсь, что Космо скажет или сделает что-то такое, что даст мне возможность его “раскусить” и надавить на его слабое место, но он не дает мне никаких зацепок. Я обращаю внимание на черную кожаную куртку, которая небрежно валяется на полу (Рейнольдсы говорили, что она стоит тысячу долларов).
– А где мой ром? – интересуется Космо.
– Прошу прощения, – отвечаю я. – У меня просто нет денег. Мне нельзя их иметь.
Я произношу это с большим удовольствием, потому что фраза звучит очень благочестиво. И к тому же, это наглая ложь. Космо угрюмо молчит, а потом говорит:
– Какой вы нудный, Ваше Святейшество. Вы меня утомляете, – и идет на балкон. На перилах балкона сидит еще один великовозрастный обалдуй, лодырь и тунеядец. При ближайшем рассмотрении выясняется, что он сидит без штанов. То есть, нет. Штаны есть, но они спущены ниже колен.
– Ну чего? Он принес ром? – спрашивает он у Космо.
Космо тоже спускает штаны и пристраивает свою голую задницу над перилами балкона, так что она свешивается наружу. На самом деле, это очень опасно. Если учесть, что мы на двенадцатом этаже. Космо и его приятель испражняются на спортивные машины, припаркованные внизу. Не самая легкая цель – на таком расстоянии.
– Так чего вы пришли? Отнимаете у меня время… – говорит Космо, усаживаясь поудобнее.
Я отвечаю с едва уловимой угрозой в голосе:
– Из-за вас огорчаются люди.
– Это уже их проблемы. Может быть, все-таки сходите и принесете нам выпить?
Он отчаянно тужится, выжимая из себя снаряд.
– Если ты сеешь горе, оно к тебе же потом и вернется, – говорю я угрюмо.
Космо кряхтит и таки высирает какашку.
– Не попал, – объявляет его приятель.
– А эти машины внизу… вы знаете тех, кому они принадлежат?
– Вы меня утомляете. Вам еще не пора уходить?
Космо, он не такой крутой, каким хочет казаться. Да, он кое-что повидал в этой жизни, он, по сути, законченный преступник, но в большом городе, где людей походя убивают за пару сотен долларов, он вообще никто. Мелкая сошка. В Либерти-Сити его бы мгновенно размазали по стенке. Он тощий и хилый, и, по идее, я должен с ним справиться в драке, поскольку я тяжелее на полсотни фунтов. Сегодня утром, когда я колотил по боксерской груше, меня опять удивили собственные ощущения. Это было приятно, знакомо… и вообще восхитительно. Я всерьез подумываю о том, чтобы набить Космо морду.
– Ты любишь Алексу?
– Вообще-то я не однолюб.
Разумеется, нет. Наверняка его vasa deferintia* востребован круглосуточно. Его соратник-сосратник качает головой. Ему явно не терпится услышать, что я на это отвечу.
Если бы не этот приятель, проблема Рейнольдсов решилась бы в две секунды. Я бы просто как следует врезал Космо, и он бы сорвался с насеста. Но я рад, что он не один. Потому что скорее всего я бы струсил и ничего бы не сделал. И я рад, что мне не приходится переживать за свое вероятное малодушие.
– Если им надо, чтобы я с ней не встречался, это можно устроить. Но только за двадцать штук баксов. На меньшее я не согласен. Она сладкая девочка, дарит мне дорогие подарки, и у нее дырочка узкая, как карандашная точилка, а это, знаешь, прикольно. Так им и передайте: двадцать штук баксов, и между
нами все кончено.
Что-то я сомневаюсь, что у Рейнольдсов есть лишние двадцать штук баксов. Но даже если бы у них были такие деньги и они бы решили откупиться от Космо, я, опять же, сомневаюсь, что тот исполнил бы свои обязательства по договору.
– А зачем им платить двадцать штук, если мотоциклетная авария стоит всего одну? Ты молодой и здоровый бугай, из тебя выйдет отличный донор внутренних органов.
В первый раз в жизни я угрожаю убить человека. Ощущения восхитительные! Космо явно не ожидал такого поворота событий. Он явно нервничает.
– У папаши Алексы не хватит духу даже запарковаться в неположенном месте, не говоря уж о том, чтобы кого-то убить.
– Да, у папаши Алексы не хватит. А у кого-то другого хватит.
* семявыносящий сосуд {лат.).
Я знаю, о чем сейчас думает Космо. Он не верит своим ушам. Какой-то старый пердун (в моем лице) угрожает его убить! Может быть, я представляю достаточно странную церковь, но я все-таки вроде как из духовенства и, по идее, должен способствовать распространению слова Божьего, учить состраданию и смирению, гневно клеймить внебрачные связи, каковые есть непотребство и мерзкий блуд, но уж никак не угрожать человеку убийством.
Он явно злится, и мне приходится признать, что я, может быть, и не справлюсь с ним, если дело дойдет до драки. Но он тоже не слишком уверен в себе. Мы живем по закону джунглей. Выживает сильнейший. И пойди пойми, кто тут сильнейший. Ход мыслей Космо предельно ясен: к тебе приходит какой-то старый хрыч и угрожает расправой, скорее всего это просто слова, и вряд ли дело дойдет до дела, потому что упомянутый старый хрыч с виду не так уж и грозен, но что, если его слова – не простая угроза? Что, если старый придурок и вправду немерено крут? Видимость часто бывает обманчивой, тут уж не угадаешь. А угадаешь неправильно – и тебя сразу сожрут. С некоторым запозданием мне пришла мысль, что Космо на пару со своим приятелем вполне могут сбросить меня с балкона. Не нарочно – на “нарочно” им просто не хватит духу, – но вдруг им захочется меня припугнуть, и это может закончиться очень плачевно. С другой стороны, от таких отморозков можно ожидать чего угодно.
Однако я рассчитал все правильно. Космо махает руками и в течение десяти минут всячески меня материт и оскорбляет – насколько это вообще возможно при его ограниченном словарном запасе. Но при этом он держит дистанцию. Пока он неистовствует, я произвожу мысленный переучет своего нового пристрастия к рисковым азартным играм. Вообще-то это не самое лучшее хобби. Но мне нравится.
– У меня есть друзья. У меня есть друзья, – продолжает орать Космо.
– Нет у тебя никаких друзей, – возражаю я. Это беспроигрышный вариант ответа, поскольку наличие надежных друзей – это слабое место даже у самых непрошибаемых эгоистов с большим самомнением.