Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой
Шрифт:
Наконец, прочно утвердившись на Западе, Октавиан сумел найти взаимопонимание с оставшимся в живых сыном Помпея, Секстом, называвшим себя «царем морей» и носившим синий плащ как сын Нептуна-Посейдона. Сенат назначил его правителем Сицилии, Сардинии и Корсики при условии, что он будет обеспечивать поставки зерна Риму из африканской провинции. Октавиан отказался от заключения брака с дочерью Фульвии, Клавдией, который должен был укрепить триумвират, и женился на Скрибонии, тетке жены Секста. Несмотря на то что Скрибония была несколько старше своего двадцатичетырехлетнего мужа, она вскоре забеременела.
Неблагоприятные последствия политического вмешательства подорвали здоровье Фульвии, и она заболела. В таком состоянии она бежала в Афины со своими сыновьями Антилием и Юлием и матерью Антония, Юлией. Весной 40 года до н. э. в разгар парфянского кризиса взбешенный Антоний прибыл из Тира, и у него состоялась бурная встреча с женой. Выслушав ее объяснения, он оставил семью в Греции, а сам отправился в Италию улаживать дела
Войско Октавиана препятствовало высадке Антония на берег, но ему удалось осадить Брундизий (Бриндизи), хотя обе армии не хотели сражаться друг с другом, будучи соотечественниками. После длительных переговоров Октавиан и Антоний пошли на взаимные уступки и в сентябре того же года подписали в Брундизии договор. Они приняли решение, что оба будут набирать войско в Италии, что Октавиан получает Галлию, Испанию, Далматию и Сардинию, Лепид сохраняет за собой Северную Африку, а за Антонием остаются все земли от Македонии до Евфрата.
После того как Фульвия умерла в Греции, Антоний снова стал свободным человеком. Чтобы укрепить договор между триумвирами, он женился на незадолго до этого овдовевшей старшей сестре Октавиана, Октавии. Сенат не настаивал на соблюдении обычного десятимесячного траура, гарантировавшего отцовство любому ребенку, родившемуся в этот период, тем самым предоставив возможность состояться браку по расчету. Молодая женщина, которой отводилась важная роль в установлении равновесия сил между Октавианом и Антонием, была яркой личностью. Наверное, далеко не столь идеальная, какой ее представляет история при сопоставлении добродетелей Октавиана с пороками Клеопатры, она вращалась в кругу литераторов, людей искусства и уже имела нескольких детей. Октавия считалась красивой, хотя ее портреты на монетах производят противоречивое впечатление. Пучок на затылке, челка, прикрывающая лоб, и мягкие завитки вокруг шеи настраивали приятелей ее брата на лирический лад. Ее волосы восхищали естественностью в отличие от предположительно искусственной внешности Клеопатры.
Примерно в то время, когда Октавия выходила замуж за Антония в Риме, а жена Октавиана, Скрибония, готовилась произвести на свет его единственную дочь Юлию, наступил срок рожать и Клеопатре. В октябре 40 года до н. э. у нее родились девочка и сын. Это было выдающееся событие, но не первый случай в царском роду Птолемеев, она оказалась даже не первой Клеопатрой, у которой появилась двойня, потому что Клеопатра Трифена, старшая дочь Птолемея
Фискона и его племянницы Клеопатры III, родила мальчиков-двойняшек от селевкидского царя Антиоха Грипа. Береника, двадцатичетырехлетняя правнучка царевны, старшая дочь Таимхотеп и верховного жреца Пшеренптаха III, также произвела на свет двойню — мальчика и девочку, которые, возможно, вскоре умерли вместе со своей матерью.
Если учесть, что разнополые двойни более редки, чем однополые, то заслуга Клеопатры была особого рода, поскольку «живых близнецов рождается меньше и выживаемость в раннем детстве одного из них или обоих еще ниже» [483] . И хотя греки в Древнем Египте не практиковали убийство новорожденных, как в некоторых районах современного Египта, где девочек из разнополых пар иногда не кормят, такая судьба, конечно, не ждала двойняшек Клеопатры.
Высоко чтимыми на династическом и материнском уровне, изначальными разнополыми близнецами являлись божества-творцы Шу и Тефнут, родители близнецов Геба и Нут, которые, в свою очередь, родили две пары близнецов: «божественных сестер» Исиду и Нефтиду и их братьев Осириса и Сета. И все же рождение реальных близнецов было весьма необычным феноменом, и их таинственная природа наделяла их особым статусом; зодчие-близнецы Сути и Хор говорили друг о друге: «Он вышел из чрева в один день со мной». Некоторые современники соправителей Эхнатона и Нефертити считали их биологическими близнецами — во всяком случае, их изображали богами-близнецами Шу и Тефнут. В птолемеевский период, когда считали, что однополые герои-близнецы Кастор и Полидевк взаимодействуют с Исидой, у Птолемея II была любовница по имени Дитима — «Двойняшка». Девушки-двойняшки Тауи и Таой изображали Исиду и Нефтиду во время мистерий, посвященных Апису в Саккаре, при Птолемее VI, чей титул «близнец живого Аписа» выражал престижный статус близнеца.
483
См.: Bains J.Egyptian Twins // Orientalia 54(4), 1985, p. 179.
Клеопатра сознавала символику, связанную с рождением у нее двух особенных детей, и придавала огромную важность тому, какие имена они получат. Поэтому мальчика она назвала Александром, а девочку — по имени сестры великого полководца — Клеопатрой. Их дополнительные эпитеты Гелиос и Селена — Солнце и Луна, небесные тела, считавшиеся греками близнецами, также ассоциировались с образом богини-матери Исиды, по поверьям родившей солнце.
Невозможно себе представить, чтобы Клеопатра так или иначе не отметила это знаменательное событие. В собрании Каирского музея хранится найденная в Дендере малоизвестная скульптурная группа из песчаника, изображающая два божества (диада).Хотя ученые пока не дают определенного
Вместе с тем звездные имена и символы имели прямое отношение к пророчествам «Книг Сивилл», где говорилось, что Рим будет покорен царицей Востока, провозвестницей золотого века любви и согласия. Этой объединенной империей Востока и Запада будет править божественный отрок, о чьем приходе возвестит звезда. Согласно еще одному пророчеству, известному как «Битвазвезд», Бык, отождествляемый с Дионисом-Антонием, одолеет Козерога, являющегося знаком Октавиана, после чего Дева изменит судьбу ее Близнецов в созвездии Овна, что можно воспринимать как намек на Исиду-Клеопатру, ее близнецов и Александра — «священного барана Амона». Изображение звездного неба со знаками Зодиака на потолке храма в Дендере свидетельствует о том, что Клеопатра и ее астрологи с помощью подобных пророчеств манипулировали настоящим и предугадывали будущее. Эта практика нашла отражение в самом раннем гороскопе, найденном в Египте, датированном 4 мая 38 года до н. э.: за словом «Пер-ат» — «женщина-фараон» следовало перечисление: «Солнце: Телец 4: Юпитер в созвездии Рака. Луна: Козерог 20 и половина…» [484] .
484
См.: Neugebauer О.and Parker RA.Two Demotic Horoscopes //Journal of Egyptian Archaeology 54.1968, pp. 231–234.
Пока придворные астрологи Клеопатры занимались предсказанием будущего для нее и ее детей, она посредством таких же методов пыталась получить информацию о делах в Риме, где также пользовались астрологией для предсказания рождений, браков и смертей. Сам Антоний, кажется, проявлял некоторый интерес к таким делам, и в его свите в Риме постоянно находился египетский астролог. Но, предвещая славное будущее Антонию, он предупреждал, что его гений всегда будет затмеваться гением Октавиана, и советовал держаться от него подальше. Астролог, по-видимому, находился на службе у Клеопатры и толковал послания звезд с учетом ее интересов, в то же время обеспечивая связь между ней и Антонием.
Доподлинно известно, что между Клеопатрой и Антонием велась переписка, ибо позднее говорили, что, «разбирая дела тетрархов и царей, он принимал ониксовые и хрустальные таблички с ее любовными посланиями и тут же, на судейском возвышении, их прочитывал» [485] . Хотя содержание писем никогда не разглашалось, их «любовная» суть, вероятно, отражала состояние души Клеопатры, и почти каждое слово в классической литературе о любви и страсти было написано мужчинами, редкий пример женского творчества являет письмо одной египтянки своему мужу: «Знай же, что без тебя я не вижу солнца, потому что для меня ты и есть солнце» [486] . С еще большим надрывом передавалось чувство горечи и обиды в популярной птолемеевской песне: «Болью сжимается сердце, когда я вспоминаю, как он целовал мои губы, а сам хотел бросить меня. <…> Звезды мои милые, ноченька темная, свидетели моей страсти, укажите мне дорогу к тому, кого я пылко люблю, хотя он меня предал. <…> Так знай же, меня ничто не остановит, когда ярость кипит в груди при мысли, что я буду спать одна» [487] .
485
Плутарх.Сравнительные жизнеописания. Т. 2, с. 429.
486
Текст папируса, приведенный в издании: Montserrat D.Sex and Society… p. 89.
487
Текст папируса, приведенный в издании: Rowlandson J.(ed.) Women and Society in Greek and Roman Egypt: sourcebook. — Cambridge: Cambridge University Press, 1998, pp. 107–108.
Не исключено, что Клеопатра пыталась повлиять на Антония, когда они были далеко друг от друга, с помощью колдовства. Хорошо известно, что ее другое «я» — Исида — обладала магической силой, и заклинания того времени часто начинались словами: «Я обращаюсь к тебе, богиня Исида, многоименная и многоликая». Под этим могли подразумеваться Афродита, Венера Деметра и Геката, лунное божество из Фракии. Часто заклинания читали, повернувшись лицом к луне, небесному символу Исиды. В число магических предметов входили длинные изогнутые в виде кобры бронзовые жезлы, бронзовые чаши для гадания и амулеты, а также магические формулы, написанные комбинацией иероглифов, букв греческого и древнееврейского алфавита.