Клеопатра. Любовь на крови
Шрифт:
ВСТРЕЧА С МАРКОМ АНТОНИЕМ: ОШЕЛОМЛЯЮЩАЯ РОСКОШЬ
Римский эмиссар в начале 41 года в Александрию и впрямь прибыл. Это был человек с хорошо подвешенным языком и крайне своеобразными представлениями о верности. "Пока длилась гражданская война, Квинт Деллий успел трижды поменять сторону: сначала он переметнулся от Долабеллы в лагерь Кассия, потом снова перебежал к Марку Антонию, — отмечает Шифф. — В Александрию он явился получить объяснения от чересчур своевольной египетской царицы. О чем она переговаривалась с Кассием? Почему не спешила помочь наследникам Цезаря? Где была ее хваленая преданность Риму?"
Деллий при всем том достаточно быстро сообразил, что угрожающий
Некоторые исследователи даже приписывают именно Деллию идею и сценарий нашумевшего появления Клеопатры в Фарсале (Тарсе). Ибо если постоянством и верностью он похвастаться не мог, то по части интриг мастер был первостатейный.
Прибытие Клеопатры в Тарсу. Художник К. Лоррен
Впрочем, однозначно отдать римскому посланнику авторство одного из самых знаменательных спектаклей античного мира, разыгранных не на театральной сцене, было бы опрометчиво. Прекрасная восточная властительница и сама неплохо умела организовывать свои эффектные выходы.
Хотя, конечно, своим появлением в Фарсале она превзошла все былые достижения, по крайней мере в глазах большинства. Оценить изящный минимализм, с которым был обставлен достопамятный визит к Цезарю, дано было немногим.
Позолоченная галера с пурпурными парусами и серебряными (надо думать, все же посеребренными, иначе они были бы неподъемными) веслами стала символом неудержимой роскоши. И, конечно, высокого искусства женского коварства и обольщения. Явление Клеопатры фарсальской общественности совпало (и не факт, что по чистой случайности) с моментом, когда Марк Антоний на главной площади города произносил речь. По какому поводу был митинг, теперь никто не вспомнит, да и во времена Плутарха информация об этом была благополучно потеряна. Ничего удивительного. После появления флотилии Клеопатры с площади убежали все слушатели — на пристань, чтобы успеть полюбоваться восхитительными ладьями и прекрасной царицей, восседавшей под драгоценным балдахином.
Засим последовало не менее достопамятное пиршество с последующим дарением гостям золотой посуды. А когда через день сам Антоний распорядился устроить ответный прием, то получилось не очень — ни изысканностью лакомств, ни сервировкой, ни обстановкой в целом челядь римского наместника впечатлить египетскую царицу конечно же не сумела. Марку Антонию хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Как ехидно замечает Пьер Декс, "Антоний понял, что его положили на обе лопатки как в смысле роскоши, так и в отношении хорошего вкуса. Поскольку состязаться в элегантности не приходилось, он оценил ситуацию в выражениях солдафона. К его изумлению, Клеопатра сбросила маску божественного величия и ответила ему в тон, тоже на солдатском жаргоне, и сделала это с той же легкостью и свободой, с какой говорила на всех наречиях своих разноязыких подданных — эфиопов, бедуинов, евреев, сирийцев, персов…".
Царица поняла простую истину: если она желает заручиться поддержкой, ей придется снизойти до уровня Антония. Причем так, чтобы он сам никакой снисходительности в
РАСТОЧИТЕЛЬСТВО КЛЕОПАТРЫ
Многие из историков обвиняют Клеопатру в неслыханной расточительности, что явилось одной из причин поражения в схватке с Римом. Наглядным примером сказочной роскоши, в которой утопала царица, можно считать то, как было обставлено одно из главных событий ее жизни — встреча с Марком Антонием, после смерти Цезаря ставшим владыкой, "куратором" Востока. На его требование явиться, как описывает Жорж Блон в "Великом часе океанов", "Клеопатра явилась. На изукрашенном золотом судне с высокой кормой, пурпурными парусами и посеребренными веслами. Рабы гребли под звуки флейт, лир и свирелей. Чтобы заглушить запах пота гребцов, на палубе судна в тысяче кадильниц дымились благовония. На палубе среди морских волков расхаживали очаровательные полуобнаженные женщины. Короче говоря, явление в духе супербоевиков Голливуда…"
Но зрителей оказалось слишком много — особенно среди тех приближенных (офицеров его армии) Марка Антония, которые позже перешли на сторону Октавиана и рассказали подробности царственных восточных безумств Клеопатры и Антония, шокирующие римлян, еще не распробовавших последующей императорской роскоши. Достаточно вспомнить строки Плутарха: "…Самые красивые рабыни были переодеты нереидами и харитами и стояли кто у кормовых весел, кто у канатов. Дивные благовония восходили из бесчисленных курильниц и растекались по берегам".
Дальше все продолжалось в подобающем стиле. "Галера Клеопатры освещена множеством факелов. Приглашенные входит в залу, пол которой устилает толстый ковер розовых лепестков. Золотая посуда инкрустирована драгоценными камнями. Стены обтянуты вышитым шелком, играет оркестр, изысканная еда. И лучшее украшение праздника — сама царица. Она расцвела после родов. Клеопатра элегантна, надушена. Драгоценностей на ней не меньше, чем на любой римской выскочке, но с каким вкусом они подобраны! И по-прежнему она умело ведет беседу на многих языках".
Клеопатра старалась не зря — теперь выглядела нелепой даже сама мысль потребовать от такой властительницы каких-либо объяснений. А дальше было не только пиршество роскоши, но и тонкого ума. Разумеется, Клеопатра заранее выяснила, что представляет собой Марк Антоний (а точнее, на что он "ловится"; к примеру, "римский лакомка, когда-то подаривший дом своему повару за хорошо приготовленное блюдо"), и спланировала целый сказочный спектакль, в итоге достигнув своей цели.
При изучении описаний расточительных деяний Клеопатры бросается в глаза, что большинство их связано именно с Марком Антонием (правда, еще вспоминается "нескромная" жизнь царицы в Риме перед убийством Цезаря). Возникают два варианта объяснений: либо Клеопатра с течением времени обрела неудержимую страсть к роскоши (хотя многие современники отмечают ее расчетливость), либо уже после смерти Марка Антония и Клеопатры победители заботливо "выделили" именно негативные (и публичные) моменты их царствования.
Так, во время первого пира, который Клеопатра дала в честь Марка Антония и его спутников, по приказу царицы были накрыты двенадцать пиршественных столов, вокруг которых слуги расставили тридцать шесть мягких скамеек для пирующих. Все скамейки были накрыты дорогими коврами. Посуда на столах была золотая, к тому же украшенная драгоценными камнями. Царица надела золотое ожерелье, оплела руки тонкими браслетами. И когда пир закончился, то Клеопатра сказала Марку Антонию, что "ее гость волен взять себе в подарок все, что пожелает, и пригласила его прийти снова на следующий день с друзьями и приближенными". Пораженные роскошью римские военачальники унесли с собой посуду, ковры и даже мебель. Но за этим пиром последовали и другие…