Клетка для эгоиста
Шрифт:
Страшное осознание прокатилось волной боли и отвращения по всему телу. Он вновь ей воспользовался как девочкой для утех… Ему нравилось играть в эту пошлую и нечестную игру, вновь доказывать себе и ей, что она не может перед ним устоять, а он способен покорить ее, потому что неотразим во всем, потому что богат, потому что не брезгует пользоваться женскими слабостями, потому что знает, что она была к нему неравнодушна.
Во рту пересохло. Кислорода катастрофически не хватало. Внутри все горело адским пламенем. Конечно, ее замешательством тут же воспользовалась ловкая дамочка.
— Вижу, до тебя начало доходить? — язвительно хохотнула она, все истолковав по-своему. — Да, я знаю о ваших отношениях… и пока что не собираюсь доносить о них его жене. Ты
Немного успокоившись, Кристина вновь взяла себя в руки.
— Сомневаюсь, что это имело для него какое-то значение, иначе он точно не связался бы с такой, как вы. С вами даже собственные сыновья не хотят знаться, а после сегодняшнего вашего выступления и я не хочу. Я вас не уважаю, Лариса. И никогда не уважала. Потому что тоже кое-что знаю о вас. Например, то, какой матерью вы были и какие страдания причинили собственным детям. И я тоже молчала об этом все эти годы, хотя могла все рассказать.
Повисла недолгая пауза.
— Увидимся у нотариуса, деточка, — сквозь зубы сцедила Лариса. — А если тебе вдруг что-то не понравится после этого визита, то продолжим в суде.
— Конечно, — выплюнула она презрительно. — С вами свяжется мой представитель и назначит время и место встречи.
Прежде чем Лариса успела ответить, Кристина сбросила звонок, не желая раньше времени, под воздействием эмоций, выдавать ей информацию насчет завещания, чтобы не дать ей возможности подготовиться. Да, собственно, и нечего ей больше было сказать. Все было предельно ясно. Ее словно вываляли в грязи… Да и глупые иллюзии в отношении Луки быстро рассеялись, если они вообще были… У него есть семья. Логично. Странно бы было, если бы он к тридцати пяти годам еще не обзавелся женой и детьми. Просто она с трудом воспринимала его семейным человеком, особенно после того, что было между ними… Она сама сглупила, не проверив такой существенный факт из его биографии, как это делают опытные, наученные жизнью девицы ее возраста.
Что ж, кажется, это была последняя точка в их отношениях, которую она сможет поставить окончательно лишь теперь. Это для него все закончилось тогда, во время их последней встречи в Вене. Он прилетел узнать, не хочет ли она продолжить. Она испугалась и оттолкнула его. Он не стал настаивать и забыл. А сейчас вот решил поиграть в эту игру вновь… Все так просто, что даже смешно… если бы не было так больно…
Какое-то время она без движения просидела в кресле, уставившись в одну точку и пытаясь очнуться от недавнего сна. «Скучаю. Сними трусики», — идеальное послание для глупой любовницы. Почему она опять увидела за всем этим нечто большее?.. Ведь с другими мужчинами она всегда была так рациональна, сдержана и начеку… По-видимому, приходилось признать тот факт, что этот подлец сносил ей крышу… Думать об их последних встречах, разговорах, ласках, поцелуях, его заверениях, что он изменился, и его обещании не причинять боль было невыносимо противно. По щекам потекли обжигающие слезы, из груди вырвался болезненный полустон. Не в силах и дальше сидеть вот так, жалеть себя и плакать, она вскочила и бросилась к шкафу. Швырнула на кровать джинсы, свитер, белье и еще кое-какие вещи, а остальное стала яростно забрасывать в сумку и чемодан, чтобы поскорее убраться из этого места, забыть, остыть, перестать себя мучить… Почему-то страх, что он может вернуться раньше, подгонял, заставлял носиться, как ураган, не медля ни минуты. Зачем только она вдруг поверила, что кто-то может оказаться настолько близким ей, настолько волнующе идеальным, настолько желанным…
Глава 10
Когда увидел ее живой, здоровой и румяной, сидящей на постели с планшетом в руках и беспечно играющей в какую-то очередную дурацкую игрушку, от сердца вмиг отлегло. Лука улыбнулся краем губ, понимая, что, как всегда, превращается
— Эвита, — позвал он ее с порога необыкновенно мягким голосом, каким ни к кому никогда не обращался.
— Папа! — завопила она радостно, вскочила с больничной кровати и бросилась к нему маленьким ураганом, взлетев к нему на руки, словно обезьянка. Маленькие ручонки крепко обняли за шею, нос засопел где-то в области шеи, приятно щекоча. — Представляешь! — воскликнула она, отлипнув от него и перебирая его волосы. — Я упала в обморок! У меня было сотрясение мозга, просто океа-а-ан крови и теперь шрам вот здесь! — Девочка гордо показала на лоб, где все еще была наложена небольшая стерильная повязка.
— Не было у тебя никакого сотрясения. Его только подозревали, — спокойно поправил Лука и поцеловал дочь в лоб. — Я уже говорил с доктором. Тебя хорошо обследовали и не нашли ничего опасного.
— Жа-а-алко… — Девочка нахмурилась и надула губки. — А можно я в садике скажу, что у меня сотрясение?
— Сочинять нехорошо… — скептически заметил Лука.
— Почему? — Брови ребенка вопросительно взмыли вверх, а на лице отобразилось полное недоумение. Лука невольно улыбнулся.
— Потому что тебя будут считать врушкой.
— Ну и что? Как они узнают? — озадаченно удивлялась эта святая невинность.
— Правда всегда всплывает наружу так или иначе. Вот увидишь, — нравоучительно настоял он и поставил ее на постель, отмечая для себя, что она снова начала скакать и возиться, ничуть не стесненная недавней травмой. Все же это был хороший знак.
— Ну ладно, — снисходительно согласилась она, с легкостью отпустив эту тему и тут же переключившись на другую. — Тогда можно, чтобы мне привезли сюда Маришу? Там в другой комнате одна девочка… Мы стали подружками. Она говорит, что у нее самая красивая кошечка! Но наша Мариша же лучше!
— Солнышко, Мариша лучше всех, но кошек нельзя привозить в больницу. Тут все должно быть очень чисто… а кошки… — Он не успел договорить.
— Знаю, они могут накакать… — со всей серьезностью эксперта продолжила она. Лука вздохнул.
— Точно… А еще убежать из незнакомого места и потеряться. — На пару секунд эта вполне себе убедительная причина заставила девочку задуматься, но искушение все же было слишком велико.
— Но папа Риты обещал ей привезти ее кошку, чтобы мне показать, — выдала она еще один веский аргумент. — Ее зовут Принцесса, и она вся белая. — Лука скривился, усевшись на ее кровать и подумав, что на свете, оказывается, существует не один отец, иногда не способный сказать нет своей дочери.
— Давайте лучше вы выпишетесь из больницы и сходите друг к другу в гости. Тогда и покажете своих кошек.
— А можно?! — восхищенно расширило глазки это чудо.
— Ну, ты можешь ее пригласить. Только обсуди это с мамой.
— Ура-а-а! Ты лучше всех! — Малышка бросилась ему на шею, обхватив ее руками и при этом продолжая скакать по постели. Поиграешь со мной?
— Конечно.
— А игрушки мне привезешь?
— Продиктуешь мне список и привезу обязательно.
— А когда мы поедем домой?