Клетка для разума
Шрифт:
"Грохнулся в обморок!" Марен подумал об этом с презрением, но слабость молодого офицера была для него большим ударом, чем предательство: его родной сын - трус и кисейная барышня! Гнев жег Главнокомандующего как раскаленное железо.
Он сгреб в кулак аккуратно причесанные волосы Бернли, поднял за них его голову и с размаху залепил ему звонкую пощечину.
"У меня нет лишнего времени. Я должен до начала собрания узнать обстоятельства этого дела и решить, как быть с этим мальчишкой".
Дав волю своему гневу, Марен ещё несколько
Почувствовал признаки смерти!
Удивленный этим, он разжал руку и схватил мальчика за запястье: пульса не было. Марен усадил тело сына в кресло, наклонился над ним, прижал ухо к его груди - и медленно выпрямился.
К растерянности и недоверчивому изумлению, которые он испытал в этот момент, добавилось другое чувство. Это было не горе. И даже не мысль, что смерть сына, о котором он ещё несколько часов назад не знал совершенно ничего, должна была бы причинить ему горе. Нет, Марен знал причину своего душевного смятения: сломана одна из его ветвей.
Ребенок - это твое продолжение в будущем. У мира Великого Судьи была своя трагедия: семьдесят процентов мужчин терпели поражение в любовных играх, и закон лишал их права продолжать поток жизни, который лился из глубины веков. Род побежденных обрывался: одним ударом был положен конец великой игре случая - произвольному сочетанию генов между собой.
Когда прошло первое потрясение, Марен снова был в состоянии думать. И действовать тоже. Он взял трубку: "У телефона Дэвид Марен. Немедленно направьте врача в библиотеку. Кроме того, срочно пришлите мне санитарную машину и отделение охраны".
Наконец-то короткая передышка! Разве мало было случаев, когда люди умирали на его глазах - в основном под пыткой, иногда от слишком большой дозы газа или какого-нибудь препарата, - но врачи, специально обученные реанимации людьми из Контроля, оживляли их.
Марен опустился на колени возле трупа того врага, который был выше ростом, и начал его обыскивать. Связка ключей, записная книжка, ручка, бумажник, где не было ничего, кроме небольшой суммы денег, и носовой платок - вот все, что он нашел. Марен положил книжку себе в карман и собрался проделать со вторым трупом то же, что с первым, но тут стала открываться дверь. Когда она распахнулась, Марен был уже на ногах, а его нейтрализатор в боевом положении. Но вошли всего лишь охранники - шесть солдат под командой сержанта. Сержант с первого взгляда понял, что произошло.
– Возьмите под охрану двери и окна!
– приказал он своим людям. Потом он повернулся к Марену: - Врач будет здесь с минуты на минуту. Что случилось, господин генерал?
Марен предпочел оставить вопрос без внимания: он не хотел никому открывать подробности случившегося.
– Этот молодой человек скончался, очевидно, из-за нервного потрясения. Насколько мне известно, физически он не подвергся никакому насилию. Врач должен сделать все возможное, чтобы он вернулся к жизни. И избавьте меня от этих трупов!
– Есть, господин генерал!
Марен разрывался на части, не зная, как быть дальше. Наступало время идти на собрание, но уйти из библиотеки он не решался: если Дэвида Бернли удастся воскресить, мальчик может сказать что-нибудь такое, что вызовет подозрения.
Вдруг тело Бернли зашевелилось. Решив, что оно соскальзывает на пол под собственной тяжестью, Марен бросился к нему, чтобы поддержать, схватил Бернли за руку и почувствовал, что мышцы под её кожей дрожат! Реанимация произошла с удивительной быстротой: раньше, чем Марен успел спросить себя, как это случилось, Дэвид-младший уже сидел на столе и испуганно бормотал:
– Что это было - эта штука в моей голове?
Марен, для которого эти слова оказались полной неожиданностью, от изумления сделал шаг назад.
– Какая "штука"?
– Что-то завладело моим умом и управляло им. Я...
– на глазах у Бернли выступили слезы.
– Могу ли я быть вам полезен?
– спросил, подходя ближе, сержант из охраны.
– Сходите поищите врача!
Это было сказано, чтобы выиграть время: Марену нужно было во всем разобраться. По словам Слейтера, существует метод управления людьми на расстоянии с помощью электронных схем, вживленных в мозг, как прививают черенок к растению.
"Он был мертвым", - твердил себе Марен. Его сын умер без видимой причины. Может ли прерывание контакта управляемого с управляющим или даже просто короткое замыкание в схеме-"прививке" вызвать смерть управляемого?
Конечно, у Марена было слишком мало времени, и потому он не мог обдумать эту проблему на свежую голову, но все указывало на то, что Дэвид Бернли был вовсе не предателем, а жертвой. Его "смерть" прервала контакт впрочем, это последнее было лишь предположением.
– Как ты себя чувствуешь, Дэвид?
– ласково спросил Марен.
– Прекрасно, господин генерал!
Бернли попытался встать, покачнулся, но широко улыбнулся и восстановил равновесие. Он явно делал над собой усилие.
– Со мной все в порядке, - повторил он.
– Я прикажу отвести тебя в постель. Да! Дэвид, ещё вот что...
– Что?
– Ты не скажешь никому ни слова обо всем этом до моего возвращения.
Марен произнес это командирским тоном. Не дожидаясь ответа, он подозвал двух охранников, и те, наполовину волоча, наполовину толкая, вывели молодого человека из комнаты. Лишь после этого Главнокомандующий вернулся в свои комнаты, сознавая, что главная часть его работы ещё впереди. Он стал с беспокойством ждать начала собрания, удивляясь, отчего до сих пор нет сообщения, что оно открыто.