Клеймо красоты
Шрифт:
– Погоди-ка, – вдруг настороженно проговорил Петр. – Вроде едет кто-то?
– Не заговаривай мне зубы! – визжала Маришка. – А ты чего развалилась, волочайка разукрашенная? Ну-ка, вставай! Мотай отсюда!
– Погоди, говорю! – рявкнул Петр, и Ирина, повернувшись, увидела, что он вскочил и, высоко поднимая ноги в ворохах сена, зашагал к двери, в которую вливался яркий, чуть ли не дневной свет.
Теперь и она расслышала урчание мотора, хлопанье дверей, мужские голоса.
Сердце ухнуло куда-то в желудок, в груди стало пусто и холодно.
Все! Этого надо было ожидать! Виталя и Змей… среди ночи, как самые распоследние разбойники… и никакой надежды, что Маришка снова бросится на ее защиту.
Наверное, надо было спрятаться в каком-нибудь темном углу, положившись на удачу, но ведь Маришка все равно ее выдаст. Не хотелось униженно извиваться, заползая в сено, чтобы ее потом вытаскивали силой: измятую, всю в трухе, полуживую от страха. Не доставит она такого удовольствия этой базарной бабе! Ирина с трудом встала, на негнущихся ногах пошла к двери – и опрокинулась навзничь, сбитая чем-то тяжелым, влетевшим на сеновал со стремительностью торпеды.
Маришка дико взвизгнула.
Торпеда тотчас вскочила на ноги, снова ринулась к двери, но снова была отброшена ударом в грудь. Рухнула рядом с Ириной и замерла.
– Петька! – вскрикнула Маришка так громко, что у Ирины загудело в ушах.
– Не пищать! – скомандовал чей-то голос, и глаза залепил поток яркого света – куда Маришкиной «летучей мыши»! – Всем встать, выйти во двор!
В ту же минуту чьи-то руки грубо вздернули Ирину с земли, поволокли. Слишком ошеломленная, чтобы отбиваться, она все же успела разглядеть полуослепшими глазами, что Маришку и Петра тоже вытолкали с сеновала и поставили посреди дворика.
На крыльце затопали чьи-то тяжелые шаги; появился широкоплечий парень, который волок бабу Ксеню за шиворот ночной рубахи:
– Здесь только старуха!
– Давай ее сюда, – велел тот же командный голос, и баба Ксеня, трепыхая рубашонкой, полетела прямо на Ирину, которая еле успела ее подхватить.
– Да что здесь?!. – возмущенно вскричали в один голос Петр и Маришка, но из потоков света, источаемых автомобильными фарами, выступила кряжистая фигура и вскинула автомат.
Оба умолкли, словно подавившись, прянули назад. Петр раскинул руки, одной обхватил Маришку, другой – Ирину, к которой жалась дрожащая баба Ксеня, как цыпленок к курице.
В стайке тревожно мычала корова.
– Да не переживай, мужик, – довольно миролюбиво сказал кряжистый. – Не тронем мы твой гарем. Нам нужен парень с заимки. Скажи, куда вы его спрятали, – и мы отчалим в две минуты.
Если бы не необходимость поддерживать бабу Ксеню, Ирина, наверное, опять рухнула бы, настолько внезапно подогнулись ноги, на сей раз, впрочем, не от страха, а от ошеломляющего чувства облегчения.
Не за ней! Эти кошмарные чудища примчались не за ней! Она им не нужна!
Еще никогда в жизни осознание своей полнейшей ненужности и никчемности не приводило ее в такой восторг.
– Какой парень? – осторожно спросил Петр. – С чего ты взял, что он здесь?
– С того, что видели, как он чесал в деревню, – все с тем же миролюбием пояснил незнакомец. – Мы буквально по его следу гнали, но на самом подъезде он вильнул куда-то вбок и ушел. А ваш дом, ты понимаешь, крайний. Конечно, нет никаких проблем тут все наизнанку вывернуть, но зачем тратить время зря? К тому же у меня приказ однозначный: очистить заимку, о деревне слова не было сказано. Однако если ты думаешь, что я не перетряхну тут все сверху донизу, коль будет нужно, то ты полный дурак.
Было что-то жуткое в его словоохотливости. У Ирины снова стало пусто в груди, от страха ее даже затошнило.
– Да здесь правда нет никого! – выкрикнула она осипшим голосом. – Ни Змея, ни Витали!
– Ого, какая информированная девочка, – повернул к ней фонарь кряжистый. – Змей – это такой длинный, раскрашенный? В самом деле, очень похож на гада ползучего. Зачем же ты прикрываешь такую пакость? Скажи, где он, – и дело с концом. Потому что, если мы начнем спрашивать серьезно…
– Между прочим, уже вполне светло, – послышался вдруг спокойный голос. – Так что вполне можете погасить ваши фонари-фонарики.
Кряжистый обернулся, будто от удара в спину, и едва жгучий луч оторвался от глаз Ирины, как она сообразила, что и впрямь уже занимается рассвет. На сеновале-то было, конечно, темно, а на улице ощутимо брезжило, и вполне отчетливо можно было разглядеть мощный автомобиль, протаранивший забор палисада, горстку вооруженных парней около, одетых безобразно-однообразно – в черное. Будто стая воронья опустилась вдруг на деревенскую улицу! Разглядела Ирина и кряжистого парня с тяжелой челюстью, который только что держал на прицеле ее с Маришкой и бабой Ксеней и Петра, а теперь настороженно вел стволом за каждым движением высокой мужской фигуры, неспешно приближавшейся к дому.
Это был Сергей.
– Стоять!
Придя в себя от удивления, один из ночных гостей шагнул вперед, вскидывая пистолет, но Сергей ловким движением обогнул его и, прыжком махнув через забор палисада, приблизился к кряжистому, дружески протягивая руку:
– Здорово, тезка. Ты что тут делаешь ни свет ни заря? Зачем людей пугаешь?
Лица кряжистого Ирине не было видно, однако и по его спине можно было понять, что человек впал в крайнюю степень ступора. Он даже автомат опустил и теперь стоял как каменный, только выдыхал ошеломленно:
– То… то…
– Толмачев, он самый, – кивнул Сергей. – Ну, очнись!
– Ста… ста…
– Старый друг, факт! – засмеялся Сергей. – Что, так и не подашь руку?
Кряжистый очнулся, неловко перехватил автомат левой рукой, а правой стиснул руку Сергея.
– Ну, я рад, – пробормотал он. – Сколько лет, То…
– Зови меня просто по имени, – весело сказал Сергей. – А я тебя – тезка. Как раньше. Помнишь?
«Тезка» продолжал мять его руку, громко дыша от полноты чувств.
– Так что ты здесь делаешь? – приветливо спросил Сергей. – Ух, какие у тебя гвардейцы! Делите сферы влияния?