Клеймо оборотня
Шрифт:
Она улыбнулась ему.
— Спасибо, капитан, это звучит заманчиво. Вы и представить себе не можете, сколько лет я мечтала о независимой исследовательской деятельности. К тому же я уже знаю предмет и тематику своих будущих научных разработок.
Он улыбнулся в ответ.
— О да, я тоже знаю и целиком одобряю. Мне и в самом деле необходимо выяснить, как их уничтожать. — Он взял ее руки в свои. — Мы отомстим за ваших родных и в то же время навсегда очистим континент во имя безопасности и процветания белой расы. Да, да, Петра, мы это сделаем,
Она широко улыбнулась.
— Это звучит как предложение, Фредерик.
Он кивнул, привлекая ее к себе. Она покорно подалась вперед, откинув голову и подставляя губы для поцелуя. Он закрыл глаза и страстно прижал ее к себе. Она прильнула к нему, обвив руками шею, глубоко и часто дыша, и словно тая в его объятьях от неизъяснимого блаженства.
Но глаза ее оставались открытыми, бесстрастными, холодными.
15
— Вы слышите меня, Калди?
— Слышу, доктор.
— Возвращаемся в прошлое, Калди, в прошлое…
— Да…
— В прошлое, через Венгрию, через Францию. В прошлое, которое было до Румынии, до Новгорода и Британии…
— Да…
— Вы погружаетесь в прошлое, Калди, время идет вспять. Память о тех днях возвращается к вам, вы вновь переживаете все, что случилось.
— Да… да…
Долгая пауза.
— Где вы сейчас, Калди? Где вы?
— В темнице, прикован цепями к стене.
— Вы все еще в Бастилии, Калди?
— Нет, не в Бастилии…
— Это Мерлин держит вас в темнице, Калди? Вы в древней Британии? — Ответа нет. — Отвечайте, Калди.
— Мерлин… Я не знаю Мерлина… Тюрьма… тюрьма…
— Клаудиа с вами. Калди? Клаудиа тоже в тюрьме?
— Клаудиа… Не знаю никакой Клаудии.
— Не знаете женщину по имени Клаудиа? Вы еще не встретились с Клаудией?
— Я не знаю Клаудиу.
— Какой это год, Калди?
— Non eum sed meum… non eum sed meum…
— О чем вы говорите, Калди? «Не он, но я». Что это значит? Почему вы заговорили на латыни?
— Non eum sed meum… peccavi, non peccavit…
— «Вина на мне, он не виновен»? Кто «он»,
— Non eum… non eum… non eum.
…Луций Мессалиний Страбо с силой пнул спящего человека, распластавшегося перед ним в пыли. Тот не шевельнулся, и центурион снова пнул его испытывая при этом какое-то даже удовлетворение от того, что было на ком излить душившую его ярость. В его возрасте и с его родственными связями в Риме в конце концов, его троюродная сестра была замужем за племянником императора! — он мог бы сделать карьеру куда лучше и почетнее, чем должность командира ничем не примечательной центурии в этом варварском городе, рассаднике заразы и нечистот, вдали от благ цивилизации.
— Просыпайся, скотина! — заорал он и еще раз пнул лежащего человека.
Вдруг он расхохотался и, глядя на него, засмеялись трое солдат. Он взглянул на них и поделился пришедшей в голову шуткой:
— Видать, этот парень вчера здорово перебрал.
— Да уж, — согласился один из солдат, — похоже, беднягу совсем замучила жажда. — Он кивнул в сторону двух страшно изуродованных трупов, лежащих неподалеку. Солнце только что взошло, но жара в это время года стояла такая, что тела уже начали разлагаться.
— Я сказал, просыпайся! — снова закричал Страбо, подкрепляя свои слова очередным пинком. — Можете убивать друг друга сколько влезет, на то вы и варвары, но только не в мое дежурство! А ну, давай вставай!
Наконец, человек медленно открыл глаза, приподнялся на локте и огляделся. Он увидел истерзанные трупы с вывороченными внутренностями и отвернулся, но в этом жесте не было брезгливости или отвращения, а было какое-то страдальческое уныние, как-будто от встречи с хорошо знакомой и в то же время мучительной реальностью, от которой ни убежать, ни спрятаться нельзя.
— Здорово же ты потрудился этой ночью, а, приятель? — с мрачной иронией произнес Страбо. — А ну, живо поднимайся, грязный скот! Не на руках же тебя нести! Я сказал, встань!
Двое солдат схватили человека за руки и, грубо встряхнув, поставили на ноги. Заломив руки за спину, солдаты крепко связали ему запястья грубой кожаной веревкой.
— Мне известно, что сегодня ночью прокуратор так и не прилег, было много дел, — сказал один из солдат. — Не стоит сейчас его беспокоить. Может, прикончим этого урода прямо здесь?
— Нельзя, Плавт, — ответил Страбо. — Мы должны научить варваров законам Рима, а это возможно, только если мы сами будем соблюдать законность. И потом, много было дел у прокуратора нынешней ночью или мало, он наверняка сошлет нас на галеры, если мы казним арестованного без официального разрешения.
— Однако в прошлом году нам многих довелось казнить на месте и безо всяких разрешений, — недовольно пробормотал Плавт.
— То были бунтовщики, и того требовал порядок, — возразил Страбо. — Не притворяйся, что не видишь разницы, Плавт.