Клеймо оборотня
Шрифт:
Так это и было все последние годы жизни великого мудреца, и потом, покуда живы были его ученики. Но пришли чужеземцы — англы, саксы и ютты — и прогнали бриттов с холмов Уэльса, и все это было предано забвению. Растеряна древняя мудрость, собираемая веками по крупицам, забыта чудодейственная сила заветного растения, пресечена линия Мерлина. И вот уже на смену шестому столетию пришло седьмое, и черные ночи грядущего средневековья вновь отданы на откуп ненасытным, кровожадным монстрам, круг страданий возобновился, и полилась кровь, и темные небеса огласились криками скорби и проклятья. Печально и неспешно тянулась вереница лет для Клаудии
До следующего полнолуния осталась одна неделя.
Янош Калди молча лежал на холодном каменном полу в своей камере в Центре «Халлтек» и задумчиво смотрел в потолок. «Почему так происходит? — мысленно удивлялся он. — Почему этот пастор в состоянии слой за слоем сдирать покровы с моей памяти, обнажая то, что спрятано под ними, а сам я этого сделать не могу? Что это — какое-то особое искусство, гипноз или скрытый талант? Нет, определенно нет. Он просто говорит со мной, заставляет сконцентрироваться на своем голосе, просит смотреть на какой-то предмет не отрываясь, и вдруг завеса времен поднимается. Разве я не могу сделать это сам, без него? Разве не могу я пробить твердыню собственного разума и вспомнить, кто я и как стал тем, что я есть?»
Калди закрыл глаза. «Расслабься, — приказал он самому себе. — Дыши глубже. Ни о чем не думай. Пусть образы всплывают из тьмы глубин на поверхность. Не противься им, не сопротивляйся. Вспоминай. Вспоминай…»
Шло время. Калди неподвижно лежал на каменном полу. Бласко сидел рядом, не сводя с него глаз, не догадываясь, чем занят друг, однако точно зная, что Калди не спит, ведь Калди не нуждается в сне. Нельзя было также сказать, что Калди отдыхает, ведь он никогда не устает. Бласко просто сидел и смотрел.
Сознание Калди блуждало по самым отдаленным закоулкам его существа, и вот, медленно и неохотно, из глубин погруженной во мрак памяти начали всплывать обрывки воспоминаний, озаряемые тусклым светом укрощенного и подавленного разума. Его глаза были закрыты, и на мгновение он увидел себя в склепе разрушенного замка. Его взор устремлен вверх, к потолку, с перекрытий которого, как огромный паук, свисает вампир:
«Вы угрожаете мне смертью, глупые vroloki, — говорит вампир. — Да известно ли вам, что будь вы в состоянии вступить в бой с силами тьмы, проклятье не имело бы над вами власти, и вы не стали бы тем, что вы есть».
БОЛЬ!
Калди содрогнулся всем телом от нестерпимой боли, голова трещала, казалось, еще немного, и она расколется, как переспевший арбуз. Но воспоминания продолжали наплывать, и каждое приносило с собой новый взрыв боли.
«Я продержу вас здесь до конца дней своих, Демоны, — кричит Нострадамус в темноту бункера, — и позабочусь, чтобы вы остались здесь до конца времен!»
БОЛЬ!
БОЛЬ!
«Haitaumash kakoshenkar, mashkamash kakosheshkar».
БОЛЬ!
«Haitaumash kakoshenkar, mashkamash kakosheshkar, haitaumash kakoshenkar mashkamash kakosheshkar, haitaumash kakoshenkar mashkamash kakosheshkar haitaumashkako shenkar mashkamash-kakoshenshkar haitau mashkakoshenkarmashkamashkakosheshkat haitaumashkakoshenkarmashkamashkakosheshkar taumashkakoshenkarmashkamashkakosheshkar».
БОЛЬ!
БОЛЬ!
БОЛЬ!
Калди закричал и обеими руками обхватил
— Янош, Янош, бедный мой Янош!
Понемногу боль утихла, и Калди горько заплакал. Он оплакивал самого себя и свое нескончаемое мучительное бессмертие. Он оплакивал Клаудиу. Он оплакивал тысячи и тысячи невинных жизней, ставших жертвой его проклятия. Он плакал, плакал, плакал.
Проходили дни. Калди ждал полнолуния. Невилл молился. Петра продолжала свои эксперименты. Бласко с каждым днем все заметнее нервничал, а Луиза становилась все мрачнее. Брачер множил число новых смертей.
И вот уже — до полнолуния осталось меньше двух дней.
14
— Итак? — спросил Фредерик Брачер. Он сидел за столом, деловито занимаясь чисткой своего пистолета. — Ты ознакомился с письмом. Что скажешь?
Похоже, Брачер был сильно не в духе, хотя до настоящего момента причин своего недовольства не обнаруживал.
Невилл, задумчиво нахмурив брови, читал коротенькое письмо, только что полученное от профессора Лангхорста из Калифорнийского университета, ученого-филолога с мировым именем. Петра Левенштейн, сидящая рядом, вытягивала шею, безрезультатно пытаясь заглянуть в бумагу, которую Невилл держал в руках.
— Мягко выражаясь, это… хм… довольно-таки странно, — проговорил Невилл.
— Вот именно — «мягко выражаясь», — кивнул Брачер, не спуская глаз с заметно нервничающего пастора. Взгляд его был холодным и злым. — И конечно же, это здорово поможет нам в выяснении всей подноготной нашего дорогого Калди, не так ли? — В его голосе звенел ледяной сарказм.
— Вполне может быть, — медленно кивнул пастор. — По крайней мере, это может оказаться полезным при определении даты его… э-э… не рождения, а…
— Доктор, — обратилась к нему Петра, — разрешите взглянуть?
— Ах, да, конечно, — ответил он, поспешно протягивая ей письмо.
Она быстро пробежала его глазами и, не говоря ни слова, вновь отдала Невиллу.
— Какие у вас будут соображения, Петра?
— Боюсь, что никаких, — ответила она. — Разумеется, я слышала о Магах из рождественских сказок… то есть о так называемых «волхвах с востока», [14] но…
14
См. Евангелие от Матфея: «Когда же Иисус родился о Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока…»
— А тебе никогда не приходило в голову, Джон, что дружище Калди просто-напросто водит тебя за нос? — спросил Брачер.
— Н-нет, Фредерик, — заикаясь пробормотал Невилл. — Почему собственно ты?..
Брачер разжал руки, и пистолет с глухим звуком упал на стол. Это было так неожиданно, что Петра и Невилл вздрогнули.
— Давай-ка восстановим факты, если не возражаешь, — сказал он, его голос ничего хорошего не предвещал. — Калди соглашается сотрудничать с нами, соглашается на сеансы гипноза, которые должны помочь ему вспомнить прошлое и открыть причины своих необыкновенных способностей. При этом он, разумеется, заявляет, что не помнит своего происхождения, что, по моему мнению, звучит довольно нелепо. И каковы же результаты гипнотической регрессии?