Клеймо оборотня
Шрифт:
— Видишь ли, в прогрессивной теологии существует целое направление, исходным постулатом которого является отказ от толкования учения об откровении Господнем как исключительно иудейско-христианской традиции. Согласно их представлениям, Господь являлся и Заратустре в образе Ахурамазды, и, предположительно, фараону Эхнатону в образе монотеистического божества Атона…
— Джон, прошу тебя, — решительно прервала она этот словесный поток, — не части и прислушайся к своим словам. Ведь ты же христианин, Джон! Господь есть Господь, и ничего кроме этого!
Он замолчал, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
—
— Я все время только это и делаю, — саркастически усмехнулась она. — Слушаю, не дыша.
— Прежде всего, мне хотелось бы напомнить кое-какие факты, которые тебе безусловно известны, просто ты, вероятно, никогда не придавала им значения, — продолжил он, оставив без внимания ее издевательский тон. Ты ведь знаешь о Вавилонском пленении, так?
— Конечно. Я читала Библию. Между прочим, я и в колледже училась, если ты еще не забыл. Вавилонцы завоевали Иудею, разрушили Иерусалимский храм, а евреев угнали в плен в Вавилон.
— Верно. Их изгнание продолжалось семьдесят лет до тех пор, пока под ударами завоевателей не пал и сам Вавилон. Вот тогда-то иудеям разрешили вернуться в родные места, и больше того, им было приказано заново отстроить храм и посвятить его Богу. — Он помолчал. — А помнишь, кто все это сделал: освободил изгнанников, разрешил им вернуться на родину и приказал построить там новый храм Яхве?
— Конечно, помню, — сказала она, задетая его наставническим тоном. — Это был… — Вдруг она замолчала, осознав, что он имеет в виду.
— Кир Великий, — закончил он, — персидский Царь и, без сомнения, приверженец учения Заратустры! Вспомни, какими словами открывается Книга пророка Ездры: «Так говорит Кир, царь Персидский: все царства земли дал мне Господь, Бог небесный…» и так далее и так далее. Задумайся над этими словами, Луиза. Ведь вывод напрашивается сам собой: евреи и персы поклонялись одному и тому же богу, только называли его по-разному!
— Погоди, Джон…
— И вот, когда пророчество о явлении Мессии готово свершиться, кто отправляется с востока в далекую Иудею, чтобы поклониться Младенцу, лежащему в яслях, на окраине Вифлеема? Да ведь никто иной, как Маги, зороастрийские жрецы! И это еще не все, Луиза, далеко не все. Первоначально, до Вавилонского пленения и последовавшего за этим тесного контакта с персами, в религиозных представлениях иудеев вообще отсутствовала идея дьявола как предводителя сил зла. В ранних текстах Ветхого Завета не дается никаких разъяснений по поводу происхождения зла. Например, во Второй книге Царств Бог повелевает царю Давиду «исчислить Израиль, чтобы знать число народа», а потом обрушивается на Израиль как раз за это исчисление. Бессмыслица, верно?
— Да, — согласилась она, — если, конечно, ты не ошибаешься.
— Не ошибаюсь, все так и есть, поверь мне. Вторая книга Царств, глава двадцать четвертая. Это самое раннее упоминание об этом событии, возможно, даже совпадающее по времени с самим событием. Однако, — продолжил он драматическим тоном, — когда об этом вновь заходит речь в Первой книге Летописей, — глава двадцать первая, — написанной уже ПОСЛЕ Вавилонского пленения, то упомянутая идея переписи населения принадлежит уже не Богу, а Сатане. Ты понимаешь? Древние персы верили
Услышав тихий смех Калди, Невилл замолчал и удивленно поднял брови.
— Все это и впрямь необыкновенно забавно, доктор.
Пастор был в явном замешательстве, не зная, как реагировать на слова Калди.
— Калди, как вы не понимаете? Ведь мы, возможно, обнаружили ключ к разгадке вашей тайны!
— Да вы вообще думаете, что говорите? — спросил Калди уже совершенно серьезно. — Вы тут пытаетесь убедить нас, что сам Бог сделал меня оборотнем. И как мне после этого себя вести?
Невилл ответил не сразу. Он вспомнил недавние слова Брачера, его богохульный сарказм и с ужасом подумал, что только что со всей серьезностью высказал вслух в сущности то же самое.
— Э-э, я хотел сказать… я не…
— Впрочем, если это так, то здесь есть один очень интересный момент, — продолжил Калди. — Судите сами, коли я и впрямь древний перс, как вы утверждаете, то это означает, что я — самый истинный ариец во всей Америке! — Он вновь засмеялся. — Однако Пратт вовремя отошел в мир иной. А то бы ему, бедняге, пришлось меня заново классифицировать!
— Простите, мистер Калди, — сказала Луиза, — но я не вижу здесь ничего смешного. Да сама мысль, что кто-то осмеливается обвинять Господа в таком ужасном злодеянии…
— Луиза, но ведь я вовсе не об этом говорю… — начал Невилл.
— Позвольте мне разрешить это недоразумение, — сказал Калди. — Судя по тем воспоминаниям, которые удалось оживить в результате гипноза, мне по меньшей мере полторы тысячи лет. Мне доводилось говорить на латыни, хотя я не был римлянином, и на испанском, хотя я не испанец и не кубинец, и на французском. И по-турецки, и по-романшски я говорил, и на языке цыган, хотя ни к одной из этих наций не принадлежу. И если однажды У меня вырвалась фраза на древнеперсидском, то это абсолютно ничего не значит. Вполне возможно, что когда-то я говорил и по-китайски или по-эскимосски.
— Ну, конечно, Джон, — с облегчением подхватила Луиза, весьма довольная словами Калди, — У тебя как всегда бывает — здравому смыслу ты предпочитаешь свою дурацкую схоластику. Тебе отлично известно, что ни в христианстве, ни в иудаизме нет ничего такого, что могло бы дать основание для той нелепой богохульной чепухи, о которой ты нам толковал. — Она помолчала. — И то же самое я могу сказать и об исламе, и о зороастризме, и о любой другой общепризнанной религии.
Невилл медленно кивнул.
— Да, да, ты права. Наверно, меня просто… занесло… захватила, как бы ото сказать… интеллектуальная симметрия этой гипотезы.
— Интеллектуальная симметрия, — раздраженно пробормотала Луиза. — Избави нас Бог от интеллектуалов.
— Черт побери, Луиза, — произнес Невилл с несвойственной ему горячностью. — Мне надоели твои обвинения! Хорошо, пусть я чересчур увлекся научными выкладками. Но это не меняет положения вещей. Фредерик ясно дал понять, что если в ближайшее время не откроются хоть какие-то заслуживающие доверия факты о происхождении Калди, он убьет нас обоих.