Клиент Пуаро
Шрифт:
– Вон, видишь, кладбищенская контора. – Она указала на видневшийся за деревьями небольшой зеленый домик. – Пойдем, спросим у них!
Возле зеленого домика стояли на асфальтовой площадке несколько дорогих иностранных машин во главе с черным, сверкающим лаком новеньким «Мерседесом».
– А хорошо, однако, живет местный персонал! – отметил Леня, подходя к двери конторы.
За столом в небольшом кабинете сидел весьма упитанный мужчина с разными глазами. Один глаз у него был голубой, другой – карий. Голубой глаз смотрел на посетителей с выражением кристальной честности и готовности немедленно
Маркиз немало повидал на своем веку таких разноглазых начальников и хорошо знал, что они что-то делают для вас только в двух случаях: или если им хорошо заплатить, или если им пригрозить возможными и очень значительными неприятностями.
Платить кладбищенскому жулику за ерундовую справку ему совсем не хотелось, и поэтому Маркиз быстро махнул в воздухе неразборчивым удостоверением и голосом, полным самоуверенности и начальственного хамства, проговорил:
– Фортинбрасов, городская прокуратура. Где у вас писатель Волкоедов похоронен?
Глаза начальника неожиданно сбежались в одну точку, и даже карий жуликоватый глаз попытался прикинуться кристально честным.
– Как, вы сказали, фамилия? Волкодавов?
– Волкоедов.
Разноглазый зашелестел какими-то бумагами и еще уточнил:
– Когда похоронен?
Маркиз назвал дату, и бумажки зашелестели с новой силой.
Через минуту разные глаза поднялись от стола и дружно моргнули:
– Нет такого.
– Не может быть! – Маркиз с грустью подумал, что без взятки все-таки не обойдется, но вдруг у него за спиной раздался негромкий, хорошо поставленный голос:
– Вас интересует могила Алексея Кирилловича Волкоедова? Пойдемте со мной.
Оглянувшись, Леня увидел того представительного пузатого господина, который во время похорон Волкоедова проводил гражданскую панихиду. Господин держал в руках целую стопку разнообразных бумаг и через Ленино плечо бросил на разноглазого начальника испепеляющий взгляд.
– А это опять вы? – елейным голосом проговорил разноглазый начальник. – Ну и как, удалось вам получить ходатайство от комитета по увековечению?
Пузатый господин нечленораздельно рыкнул и выскочил из конторы, как пробка из бутылки шампанского.
Лола и Маркиз устремились за ним.
– Окопались! – проворчал пузатый, покосившись на контору и большими шагами удаляясь от нее. – Без взятки пальцем не шевельнут! Из всего умудряются деньги выжимать!
– А вы, извините, коллега покойного? – осведомился Маркиз. – Соратник, так сказать, по творческому союзу?
– Коллега! – отрывисто подтвердил мужчина и вернулся к наболевшему: – За любую ерунду деньги дерут! А у вдовы их не густо…
– Да, – подтвердил Леня, – я его всего-то спросил, где могила писателя Волкоедова расположена, а он в ответ говорит – нет такого! Тоже наверняка хотел денег…
– Да нет! – Господин махнул рукой, сворачивая в боковую аллею и ловко перепрыгивая канаву. – У него наверняка документы на настоящую фамилию оформлены, вот он вам и не ответил.
– На настоящую? –
– Конечно, не на псевдоним же! – подтвердил мужчина, приближаясь к свежей могиле. – У них, на кладбище, документы оформляются в соответствии со свидетельством о смерти, а в нем, естественно, указана настоящая фамилия Алексея Кирилловича… тем более что его подхоронили в могилу к отцу, так что фамилия играет большую роль…
– Скажите, – продолжал Леня расспросы, стараясь не отставать от своего собеседника, – а зачем Алексей Кириллович взял псевдоним?
– Ну, все-таки у него настоящая фамилия была какая-то несолидная… – Пузатый подошел к свежей могиле и жестом указал на гранитную плиту, слегка сдвинутую могильщиками.
Лола и Маркиз прочитали вырубленную на этой плите надпись:
«Кирилл Владимирович Зайценогов».
– Зайценогов! – воскликнула Лола.
– Зайценогов, – подтвердил пузатый господин, – настоящая фамилия Алексея Кирилловича, как у его покойного батюшки – Зайценогов. Фамилия старинная, известная, но сами понимаете, для писателя не очень подходящая. Еще если бы он для детей писал, про животных, допустим, или что-нибудь научно-популярное – это ничего, допустимо. Но поскольку его основная аудитория была… как бы это выразиться… не совсем детская, ему с такой фамилией нечего было и пытаться выходить к читателю. А так – вполне солидно: Алексей Волкоедов. Никакого легкомыслия…
– Зайценогов! – повторила Лола. – Не зря я почувствовала, что с этой фамилией что-то не так!
– Не так? – повернулся Маркиз к своей боевой подруге.
– Очень даже не так! – вполголоса подтвердила Лола. – Я ведь тебе тысячу раз говорила – та белобрысая девица, которая постоянно наводила на меня подозрения, ну, Вера, ее фамилия тоже Зайценогова!
– Да знаю я, знаю…
– Ну, вот и ладненько, – вздохнула Лола. – Пойдем-ка мы отсюда, а то мне надоели уже эти похоронные дела.
Они поглядели на пузатого.
– Идите, а я тут останусь, рабочих ждать, – вздохнул он и показал пачку бумаг, – тут еще разбираться нужно! Однако со здешними работягами-то без взятки не обойдешься, этих начальством не испугаешь, за просто так и пальцем не пошевельнут!
Леня внимательно поглядел на пузатого господина. Он знал, что есть такие люди, профессиональные «общественные деятели», которые всю жизнь занимаются преимущественно организациями чужих юбилеев и похорон, только думал, что они остались в далеком советском прошлом. Выходило, однако, что в Союзе писателей все осталось по-прежнему, поскольку пузатый господин имел весьма деловой и преуспевающий вид.
«Писатели, что ли, часто мрут, что он все время при деле?» – рассеянно подумал Леня.
Лола давно уже тянула его за рукав.
– Ну, Ленечка, ну пойдем! У меня от этих могил портится настроение…
– Некоторые люди, наоборот, любят гулять по кладбищам, – назидательно говорил Леня, увлекаемый Лолой в сторону, – это наводит их мысли на философский лад и напоминает о тщете всего земного.
– Отстань ты! – отмахнулась Лола. – Слушай, а куда мы идем?
– Как куда? Это же ты меня ведешь, я думал, ты знаешь!